Вот бы сейчас ударить по этим уверенным в себе отморозкам страшной болью и заставить их на своей шкуре прочувствовать каждую смерть! Не сейчас, пока ты не меч — ты немой свидетель. Твое дело фиксировать и запоминать, чтобы потом использовать эти искры для разжигания огня. Чем ты лучше этих подонков, если собираешься сделать нечто подобное? Только светлыми целями? А не кажется ли тебе, что все светлые цели, в конце концов, умывались кровью? Может и кажется, а все равно хочется дубиной по этим сытым мордам, чтобы зубы вдрызг и кровь наружу. Сволочи!

Хотя, у каждой медали есть две стороны. Не такие уж они агнцы божьи, чтобы лить по ним слезы и бороться за их попранные права. В тех же головах мы нашли огромное количество сцен прямо противоположного плана. В подворотни и скверы поздними вечерами и ночью выходили на охоту подонки из арабского поселения. В них не было жалости, они не считали белых высшей расой. Для них белые были всего лишь грязными животными, источником денег и возможностью удовлетворить свою страсть к насилию. Сколько изуродованных до неузнаваемости трупов они оставили после себя, не сосчитать. Так что на жалость можете не рассчитывать. Обидно только, что за мерзавцев и подонков с обоих сторон рассчитываются вполне добропорядочные граждане. Именно те, кто мог стать опорой здорового общества, гибнут под напором уголовной пены. И полиция бессильна, нельзя же за спиной каждого поставить по полицейскому. Пока нельзя!

Ни с той, ни с другой стороны не было ни капли политики. Подонки разных мастей искали лишь повода, чтобы затеять драку, пустить кровь. Многие стычки были следствием передела территорий мафиозными группировками, в таких стычках гибли и случайные люди. Нужно убрать лидера одной группировки и взрывают весь ресторан, в котором он любит обедать днем. На таких нужно намордники одевать и кормить за бетонной загородкой, чтобы их смерть не пересекалась с жизнью невинных жертв.

Все это лирика, профессионал не должен опускаться до чувств, иначе он покойник, иначе ему никогда не выполнить задания. Мы выполнили первую часть работы, отобрали материал и теперь нужно переходить ко второй фазе. Сцены, упакованные в отдельные ячейки памяти, готовы. Осталось их слегка подретушировать, чтобы воспоминания были чуть смазанными, без четких узнаваемых деталей. Нужны такие картинки, чтобы человек узнал в них кого-то из своих близких или считал, по крайней мере, что ему это рассказал кто-то близкий. Иначе сложно вызвать бурный поток эмоций. Эмоции — вот наш бикфордов шнур. Осталась сущая малость — вложить эти воспоминания в чужие головы.