В лагерь Амальрика на своей колеснице, запряженной не знающими устали конями, прибыл Ксалтотан и вошел в шатер Амальрика, где тот совещался с Валерием у карты, расстеленной на походном столе слоновой кости.

Эту карту Ксалтотан скомкал и отшвырнул в сторону.

– То, чего не могут сообщить вам ваши лазутчики, – заявил он, – уже доложили мне мои шпионы, хотя их сведения почему-то очень туманны, словно против меня действуют некие невидимые силы. Конан движется вдоль реки Ширки с десятью тысячами пуатанцев, тремя тысячами южных боссонийцев и баронами запада и юга, которые ведут свои дружины общим числом в пять тысяч человек. Армия из тридцати тысяч гундерландцев и северных боссонийцев идет на юг, на соединение с ним. Они поддерживают контакт через посредство проклятых жрецов Асуры, которые, похоже, выступили против меня, – но после окончания битвы я скормлю их змеям, клянусь Сетом! Обе армии идут к переправе у Танасула, но я не верю в то, что гундерландцы переправятся через реку. Я считаю, что на другой берег перейдет именно Конан и присоединится к ним.

– А зачем Конану переправляться через реку? – пожелал узнать Амальрик.

– Потому что в его интересах отсрочить сражение. Чем дольше он будет ждать, тем сильнее станет, а наше положение, наоборот, начнет ухудшаться. Горы на другой стороне реки прямо-таки кишат людьми, горячо преданными его делу, – сломленными мужчинами, беглецами, дезертирами, спасающимися от жестокости Валерия. Со всех концов королевства люди спешат под знамена его армии, поодиночке и группами. Каждый день разведывательные отряды нашей армии попадают в засады и погибают, изрубленные крестьянами на куски. В центральных провинциях ширится недовольство, и скоро оно превратится в открытое восстание. Оставленные нами гарнизоны недостаточны и неэффективны, и пока что мы не можем рассчитывать на подкрепления из Немедии. Я вижу руку Паллантида в той напряженности, что возникла на границе с Офиром. У него там родственники. Если мы в самое ближайшее время не разобьем Конана, у нас за спиной провинции поднимут восстание. Нам придется отступить к Тарантии, чтобы защитить то, что мы завоевали; не исключено, что нам придется с боем пробиваться сквозь охваченную мятежом страну, а на пятки нам будет наступать Конан со своим войском, после чего нам предстоит выдержать осаду, имея врагов как снаружи, так и внутри. Нет, мы не можем ждать. Мы должны разбить Конана до того, как его армия станет слишком большой, и до того, как взбунтуются центральные провинции. Сами увидите, что, как только его голова окажется на копье над воротами Тарантии, восстание быстро распадется на отдельные очаги и угаснет.