– Ты была дочерью немедийского вельможи до того, как тебя увезли мои всадники, – цинично возразил Джехунгир. – А теперь ты простая рабыня, которая будет делать то, что ей скажут.

– Ни за что! – взъярилась девушка.

– Напротив, – с размеренной жестокостью ответил Джехунгир, – ты сделаешь все, что от тебя потребуется. Мне нравится план Гхазнави. Продолжай же, принц советников.

– Скорее всего, Конан пожелает купить ее. Ты, разумеется, откажешься продать ее или обменять на гирканских пленных. Тогда он захочет или выкрасть ее, или взять силой, – хотя я не думаю, что даже он осмелится нарушить перемирие. Но мы должны быть готовы к любому повороту событий. Затем, сразу же по завершении переговоров, прежде чем он успеет забыть ее, мы отправим к нему гонца под белым флагом, обвиним его в том, что он похитил девушку, и потребуем ее возвращения. Он может убить посыльного, но станет думать, что она сбежала. Потом мы отправим лазутчика – сойдет какой-нибудь рыбак йетши – в лагерь казаков, и он сообщит Конану, что Октавия скрывается на Ксапуре. Если я правильно разобрался в его характере, он немедленно отправится прямо на остров.

– Но мы не можем быть уверены в том, что он отправится туда в одиночку, – возразил Джехунгир.

– Разве мужчина станет тащить с собой целую ораву воинов, отправляясь на свидание с полюбившейся ему женщиной? – парировал Гхазнави. – Все шансы за то, что он отправится на остров один. Но мы на всякий случай примем меры предосторожности. Мы станем ждать его не на острове, где и сами можем угодить в западню, а в камышах на болотистом мысу, который выдается в море в тысяче ярдов от Ксапура. Если он приведет с собой большой отряд, мы отступим и придумаем новый план. А если он явится в одиночку или с небольшой дружиной, мы схватим его. Помяни мое слово, он придет непременно, помня о соблазнительной улыбке твой рабыни и ее многозначительных взглядах.

– Я никогда не унижусь до такого бесстыдства! – Октавия буквально кипела от ярости и унижения. – Уж лучше умереть!

– Ты не умрешь, моя прелестная бунтарка, – заявил Джехунгир, – а будешь подвергнута мучительному и унизительному наказанию.

Он хлопнул в ладоши, и Октавия побледнела. На этот раз в комнату вошел не кушит, а шемит, мускулистый здоровяк среднего роста с короткой завитой иссиня-черной бородкой.

– Для тебя есть работа, Гилзан, – сказал Джехунгир, – забирай эту глупышку и позабавься с нею. Но будь осторожен, чтобы не испортить ее красоту.

Проворчав что-то нечленораздельное, шемит схватил Октавию за запястье, и, почувствовав на себе его железную хватку, девушка тут же раскаялась в своем вызывающем поведении. С жалобным криком она вырвала у шемита руку и бросилась к ногам своего безжалостного хозяина, захлебываясь слезами и умоляя его о прощении.