Итак, он лишь пришпорил начинавшего уставать жеребца, и тут снизу до него долетел слитный цокот множества копыт. Натянув поводья и подъехав к краю обрыва, Конан взглянул вниз, на русло пересохшей реки, что вилась у подножия горной гряды. Там по узкому ущелью ехала на конях разношерстная компания – бородатые мужчины на полудиких лошадках, числом около пятисот, с ног до головы увешанные оружием. И тогда Конан крикнул, свесившись с края обрыва и находясь на триста футов выше.

Заслышав его голос, они натянули поводья, останавливая коней, и пять сотен запрокинутых бородатых лиц уставились на него снизу; глубокий оглушительный рев эхом прокатился по каньону. Конан не стал терять время и бросать слова на ветер.

– Я направлялся в Гор! – рявкнул он. – И никак не рассчитывал встретить на своем пути вас, собаки. Следуйте за мной, если ваши клячи еще в состоянии волочить ноги! Я еду к Йимше, и…

– Предатель! – Слитный рев ударил ему в лицо, как порыв ледяного ветра.

– Что? – Он уставился на них, не веря своим ушам и лишившись дара речи. Его обжигали яростные взгляды, лица исказились от гнева, а в воздетых руках засверкали клинки.

– Предатель! – вновь, теперь уже вразнобой, завопили всадники. – Где наши семеро вождей, что попали в плен в Пешкаури?

– В тюрьме наместника, где же им еще быть, – ответил он.

Ответом ему был кровожадный вопль, исторгнутый сотней глоток, сопровождаемый таким лязгом оружия, что он не разобрал ни слова. Он заглушил нестройные вопли, проревев:

– Что это за дьявольские шутки? Пусть говорит кто-нибудь один, чтобы я мог понять, чего вы хотите!

На эту должность себя выдвинул сухопарый старый вождь. В качестве преамбулы он погрозил Конану своей кривой саблей и прокричал обвиняющим тоном:

– Это ты не позволил нам напасть на Пешкаури, чтобы освободить наших братьев!

– И правильно сделал, придурки! – проревел выведенный из себя Конан. – Даже если бы вы прорвались сквозь стену, что маловероятно, все равно их повесили бы еще до того, как вы сумели бы добраться до них.

– А ты, значит, пошел один, чтобы договориться с наместником? – прокричал в ответ афгули, доводя себя до исступленного бешенства.

– Да!

– Ну и где наши семеро вождей? – взвыл старейшина, вращая клинком над головой с такой скоростью, что тот превратился в сверкающий круг стали. – Где они? Мертвы!

– Как это? – Конан едва не свалился с лошади от удивления.

– А вот так! Они погибли! – уверили его пять сотен кровожадных голосов. Старый вождь замахал руками и вновь вернул себя право говорить от имени всех. – Их не повесили! – проскрежетал он. – Сидевший в соседней камере вазули видел, как они умерли! Наместник прислал колдуна, чтобы тот умертвил их своим чародейством!