1. Горящие глаза

1. Горящие глаза

Сразу же за безлюдными и безводными пустынями Стигии начинается обширная саванна Куша. На сотни лиг протянулись заросшие высокой травой земли. Лишь изредка монотонный пейзаж вельда нарушают одинокие деревья: колючие акации, драцены с острыми листьями, изумрудно-зеленые лобелии и толстопалое волчье лыко. Время от времени ровный стол прерии прорезает заблудившийся ручей, дающий жизнь скудному припойменному лесу на своих берегах. Стаи зебр, антилоп, буйволов и прочих обитателей саванны бродят по вельду, мирно пощипывая сочную траву.

Под лазоревым небом, с которого безжалостно палило тропическое солнце, перешептывались и согласно кивали стеблями травы, кланяясь странствующим ветрам. Впрочем, небеса то и дело затягивало тучами; налетал ураган, который буйствовал с сокрушающей мощью, но утихал так же быстро, как и начинался.

По бескрайним просторам вот уже который день подряд устало шагал одинокий путник. Это был молодой гигант крепкого телосложения, под загорелой кожей которого, испещренной белыми полосками старых шрамов, перекатывались тугие узлы мышц. У него была широкая грудь, массивные плечи и длинные руки и ноги; скудный наряд, состоящий из набедренной повязки и сандалий, отнюдь не скрывал его физических достоинств. Его спину, плечи и грудь покрывал столь сильный загар, что он казался почти таким же чернокожим, как и коренные обитатели этих мест.

Спутанные кудри черной нестриженой гривы обрамляли мрачное и невозмутимое лицо. Горящие ярко-синим огнем глаза под кустистыми черными бровями без устали осматривали округу, пока он двигался экономным шагом по ровной, как стол, саванне. Он настороженно вглядывался в густые заросли травы, подсвеченные малиновым пламенем заката, через которые лежал его путь. Вскоре на Куш стремительно падет ночь, и тогда под покровом ее мрачных крыльев опасность и смерть выйдут собирать свою кровавую жатву.

Но одинокий путник, Конан Киммериец, не боялся. Ему, варвару из варваров, выросшему на унылых и голых холмах далекой Киммерии, железная выносливость и звериная сила достались от природы, помогая выжить там, где цивилизованные мужчины, пусть и более образованные и утонченные, неизбежно погибали. Хотя путник шел пешком вот уже восемь дней подряд, не имея другого пропитания, кроме дичи, которую добывал с помощью своего большого лука бамула, сейчас заброшенного за спину, могучий варвар отнюдь не истощил своих сил и не приблизился к пределу своей выносливости.

Конан давно привык к спартанскому образу жизни в глуши и дебрях. Хотя он и вкусил томных удовольствий цивилизованной жизни в доброй половине окруженных стенами блистательных городов мира, но не скучал о них. Он неутомимо шагал к далекому горизонту, который сейчас скрылся в туманной фиолетовой дымке.