Неожиданно ясные карие глаза в окружении старушечьих морщин смотрели пристально, хотя и видно было, что удерживать и фокусировать взгляд вдове удается с большим трудом.

– Осси… Это все-таки ты… – голос ее был слаб, и больше походил на сиплый шепот. Хорошо хоть в зале теперь тихо стало, да и то чтобы хоть что-то разобрать пришлось почти к самым ее губам наклониться.

– Видишь, как нам свидеться пришлось… Сколько времени прошло…

– Мы знакомы? – Осси подалась назад, чтобы увидеть ее целиком.

Она всматривалась в морщинистое лицо старухи, в глубокие, резкие складки около тонких потерявших цвет губ, в острый, прошитый фиолетовыми прожилками нос, в сухую, покрытую струпьями и пигментными пятнами кожу на шее, в глаза…

Глаза.

Было в них что-то…

Что-то знакомое и… очень-очень далекое.

Но, впрочем, если и правда было что-то, то было это давно, и прошедшие с тех пор годы выпарили это без остатка, а смерть Эйриха, Аула и дымный хлыст вкупе с группой поддержки и вовсе все это заслонили.

– Нет, – решительно мотнула головой Осси. – Не узнаю. Но ты убила Эйриха…

Старуха мотнула головой, пытаясь что-то возразить, но Осси и слушать ничего не хотела:

– … и меня пыталась. И мне нет дела, до того – кто ты!

– Рола, – попыталась улыбнуться старуха. – Ролинна. Помнишь?

Рола… Ролинна Фер Нолла… Лучшая подруга далекого детства. Маленькая нескладная девчушка с вечно падающей на глаза челкой… Монастырская школа… Детские слезы и дождь… Тогда тоже шел дождь… Дождь… Эйрих!

Осси качнула головой:

– Мне все равно… Ты – не она. Она бы никогда этого не сделала.

– Я не могла… – слова звучали все тише, то и дело прерываясь хрипом и неровным дыханием. – Мне приказали… Я не знала, что это ты… Помоги… Помоги мне…

Осси смотрела на высохшее посеревшее лицо, ввалившиеся щеки и глаза, на побелевшие, будто обсыпанные мелом волосы, и пыталась найти в себе силы удержаться. Всколыхнуть, пробудить дремлющие глубоко внутри нее чувства, воспоминания или хотя бы простую человеческую жалость. Она смотрела в широко распахнутые, слезящиеся глаза старухи, но видела только дождь и лесную дорогу.

– Помоги… Вспомни… Мы же подругами… были…

Осси чувствовала запах ее страха даже сквозь гнилостный дух разложения. Если бы только можно было вернуть все назад… На год. На два. В ту далекую осень… Она бы кинулась к ней, обняла, расцеловала бы, а потом зарылась лицом в ее черные как смоль кудри, и рассказала бы, как часто вспоминала, как скучала…