–  Нет, – ответил он. – Влюбляться – это не в моем стиле. Да и вообще, мне никогда особо не нравились девчонки с Фолка. Начать с того, что, на мой вкус, они слишком редко мылись.

–  Для человека, выросшего в столь бедной провинции, у тебя на редкость взыскательный вкус.

–  Она не всегда была бедной, – проворчал он, и она тут же по-чувствовала укол совести за то, что навесила на него этот ярлык.

–  Так я и думала, – спустя некоторое время сказала она. – Начать с того, что у тебя хорошие манеры. Ты красиво ешь. А еще я замечала, как, идя по коридору, ты всегда пропускаешь даму вперед.

–  Это не ради них, – фыркнул он.

–  Рандур, ну будь серьезным.

–  Извините. – Он улыбался. – Когда-то мы были очень зажиточной семьей, давно, еще до того, как империя взялась за наш остров по-настоящему. Я хорошо усвоил одно: на землях Джамуров кто богат, тот и счастлив. Кто владеет ресурсами, тот имеет власть, влияние и все возможности, а это несправедливо. Взять хотя бы вас – вы можете делать в этих залах все, что захотите. Так и мы когда-то, у себя на острове, владели богатыми залами и слугами, пока не потеряли свою землю. Мать никогда подробно не рассказывала мне, как именно это произошло, просто потеряли, и все. Все пропало, но она хорошо воспитывала меня. И довольно строго, надо сказать. Ведь мой отец умер еще до того, как я успел его узнать, а с двумя сестрами, которые у меня есть, мы никогда не были близки по-настоящему. Так что всем, что я умею, я обязан матери. – Помолчав, он добавил: – Я перед ней в долгу.

–  Судя по твоим словам, ты не виноват в том, что с ней случилось. Ты хороший человек, Рандур Эстеву.

Он смущенно покачал головой, как будто сам едва начал понимать, что случилось.

–  Нет, это не так. Я лжец, вор, бабник и часто дерусь – слишком многих раздражает моя манера одеваться. Правда, в драке я стараюсь не причинять людям лишнюю боль.

–  Твоя честность проявляется в том, какую цель ты перед собой поставил. В наше время уже не случается битв, о которых потом сложат легенды, нет героев, о которых в будущем напишут истории. И по-моему, это ужасно благородно, когда сын старается дать матери шанс прожить подольше.

–  Все не так просто, – заметил он.

–  Расскажи мне, Рандур, – просила она, балансируя на тонкой грани между серьезностью и смехом. Что же ей сделать, чтобы он полностью открылся ей?

–  Ты когда-нибудь была перед человеком в долгу настолько, что все, что бы ты ни делал потом, казалось по отношению к нему предательством?

–  Значит, ты просто освобождаешься от чувства вины перед ней? – уточнила Эйр. – Найдешь культиста, который даст ей добавочные годы жизни, и так оправдаешься в собственных глазах?