Нельзя сказать, что Оле было безразлично его внимание. Хотя она ловила себя на мысли, что использует доброго и откровенного юношу слишком открыто. Но в день его возвращения она поняла для себя, что Яр оставил в её душе не только свой образ и чувства. Он раскопал ту особую частичку внутри неё, которая страстно и без умолку требует чужой любви: в стене возведённого жизнью безразличия зияла огромная брешь.

Ночью вымывшийся в ближайшем ручье Дожо пришёл к Оле. Караван, как обычно, в тёмное время суток остановился на привал до раннего утра. Оля лежала в палатке, обернувшись в перину. Плакала.

Юноша сначала тихо позвал Олю из-за полога. Девушка рыдала и не хотела отвечать. Дожо это не остановило. Он забрался внутрь палатки, бухнул у ног девушки какой-то увесистый тюк. Это вывело Олю из транса, слезы перестали течь безостановочным потоком.

– Что это? – прошептала она.

– Немного фруктов. Мы набрели на чей-то сад. Странно, дом сгорел, а деревья остались нетронутыми: груши, сливы, яблоки. Я собрал для тебя. Кстати, ещё апельсины! Ты ела когда-нибудь апельсины? Это восхитительно! Сейчас найду, почищу, – бормотал Дожо, роясь в мешке.

В потёмках Оля не видела лица юноши, но отчего-то была уверена: он улыбался. Молодой воин после тягот похода не завалился спать где-нибудь на земле, овеянный хмельным дурманом, а собрался с силами и пришёл к ней, чтобы проявить заботу, поделиться частичкой тепла и радости с ней.

Оля ощутила, как в сердце вспыхнул пожар. Неожиданный, сильный и поглощающий остатки разума.

Дожо нашёл апельсин и принялся очищать его. Оля резко села, её тонкие руки вмиг оплели широкую шею юноши, а губы, несмотря на темноту, сами нашли нужный путь.

Реальность завертелась. Оля вцепилась в стальное тело Дожо, стараясь охватить каждый мускул.

Тишину палатки наполнили звуки поцелуев, возбуждённое дыхание, шелест срываемой одежды.

Дожо, несмотря на тяжёлые мозолистые руки, умудрялся обращаться с Олей чрезвычайно нежно и заботливо. Его прикосновения казались ей чем-то волшебным, невероятным, прекрасным! Оля откровенно потеряла голову. Мысли улетучились: душа была наполнена силой и желанием. Девушка в какой-то миг не справилась с эмоциями и застонала от удовольствия, хотя Дожо и не овладел ей.

А юноша затягивал с главным. Оле поначалу это нравилось, но затем ожидание близости в пылу разыгравшихся чувств стало невыносимым. Девушка взяла инициативу в свои руки и сама развязала тесёмки штанов Дожо. Добравшись до нужного, девушка решила доставить юноше немного удовольствия губками и язычком.