Видимо, не мог забыть своего прошлого. Когда носил кольцо. Но я и сейчас помню это прошлое, даже намного лучше. И совершенно ясно: ничего уже не восстановишь, никого не найдешь, никуда не вернешься… Все погибли, и всё разрушено. Очень горько от утраты. Я всё потерял.

Но ведь что-то нашел!

И если раньше хотелось просто умереть от ощущения потери, то сейчас это не мешает мне быть человеком. Я твердо знаю: надо двигаться дальше, шевелиться, выдумывать новое, строить. Не разрушать. Я много разрушил. Стрелял в людей. И рыдал над собой, бедненьким. Хватит!

С ума сойти. Я был счастлив рядом с той девушкой, но не давал себе поверить, что вообще могу быть счастливым. Ибо жизнь моя кончена, и все такое прочее. Идиот! Строить жизнь с нуля можно и нужно. Создавать новое счастье во имя утраченного. Просто во имя любви. Тогда ничто не пройдет впустую, не рассыплется прахом. Тебя сломали, растоптали, убили? Отдышись и иди вперед.

Да, но как ее звали?!

И куда подевалась наша команда?

Надо двигаться. А в какую сторону?..

– Дымов! – донеслось издалека. – Георгий! Это вы?

Белла предупреждающе рыкнула, и Гош очнулся. В нескольких метрах от машины, благоразумно не подходя ближе, стоял какой-то молодой человек. Запыхавшийся, потный и растрепанный.

– Ну? – спросил Гош неприветливо. Очень уж этот парень смахивал на того гонца, которому голову рубят.

– Я от Бориса! У нас проблема. Только вы можете разобраться. Будьте добры!..

– Что такое? – удивился Гош. – У царя Бориса мания величия обострилась? Возомнил себя Иваном и хватается за посох?

Гонец всхрапнул, как запаленная лошадь. «Не от Кремля же ты сюда бежал! – подумал Гош. – А действительно, чего это он пешком?»

– У нас проблема на южном направлении. Приехали какие-то странные люди… Мы их в город пустить не можем. Но они спрашивают капитана Дымова. Борис подумал – вдруг это вы?

Гош широко раскрыл глаза и все-таки сунул в рот сигарету. Хотя следовало, наверное, не закурить, а выпить. И побольше.

– То есть он думает, это точно вы! – Гонец наконец отдышался и перестал судорожно хвататься за селезенку.

– Час от часу не легче… – пробормотал Гош. – А что за люди, ты их видел?

– Не-а. Вы поедете? Они стоят у заставы на Варшавском шоссе.

– Угу. И как только я за Кольцевую выйду, мне тут же ствол в затылок и приказ: ни шагу назад.

Гонец очень натурально вытаращился. Тонкости отношений Гоша с Борисом он вряд ли себе представлял.