«Может статься, это к лучшему, – подумал Гош. – Выгонят меня из города, и отлично. В Москве слишком много проблем. Рано или поздно здесь будет заварушка, мне придется в ней участвовать на той или иной стороне… Убьют еще. А я, можно сказать, только минуту назад жить начал. И сразу за мной люди приехали! Ну и чудеса. Капитан Дымов? Подумать страшно. Боязно даже надеяться. Ладно, что меня здесь держит? Ольга… Славный, добрый человек. Но этой Ольге я не муж и не брат. И я люблю другую. Ну, капитан Дымов, решайся. К черту отсюда! Все, решено».

– Ты откуда бежал? – спросил он у гонца.

– Я машину у поворота оставил. Сюда лучше пешком, кустами вдоль дороги, а то и тачку отнимут, и самого прибить могут запросто. У нас с анархистами не то чтобы война, но…

– Заткнись, – перебил его Гош. Достал из-за противосолнечного козырька блокнот и ручку. – Я здесь уже полдня, и не видел ни одного ствола. Ни у кого, понял?! Там же русским языком на щите написано: не держи оружие в руках! Не размахивай им! Конечно, если ты сюда с автоматом полезешь, тебе его в задницу вобьют. Решил носить пушку – стал мишенью. Закон фронтира. Специально выдуман для таких мест, где никакие законы не действуют. Ладно… Стой, жди. Я буду через пять минут.

Он вышел из машины, бросил под ноги сигарету. Гонец что-то обиженно пискнул вслед, но Гош не стал отвлекаться. Ему сейчас нужно было в нескольких фразах на бумаге сказать очень многое и не сделать Ольге слишком больно. «Про ее мужа и ребенка – забыть. А то с ума сойдет. Напишу просто: ты не помнишь, как мы расстались, а я успел с тех пор найти свою единственную любовь… Нет, ошибка. Чересчур обидно. Или написать правду? Допустим, так: у нас был чудесный служебный роман, а потом мы по-доброму разошлись, и у каждого началась своя жизнь, но мы даже звонили друг другу иногда… Да, нечто в этом роде. Чтобы и по правде все, и не слишком трагично. Давай, Гошка, ты же был рекламщиком, ты умел поворачивать факты нужной стороной».

Ольга все еще спала ровным глубоким сном, и Гош оставил записку на столе. Вовремя поймал Беллу, сунувшуюся было к кровати пообщаться с хорошим человеком. Бросил на Ольгу прощальный взгляд. Вспомнил другую Ольгу, и у нее безмолвно попросил прощения за все, что ждет его впереди. Будто последние слова сказал. Вдруг через полчаса убьют прямо на Варшавке, нужно старые дела закончить на всякий случай. Расставить точки.

И выскочил из комнаты, торопясь, чтобы не упела заесть совесть.

Гонец сидел в машине, опасливо поглядывая на лужайку перед домом, где местный народ потихоньку складывал костер, и кто-то уже перебирал гитарные струны. Гош пустил Беллу назад, уселся за руль, сделал глубокий вдох и повернул в замке ключ. «С этого момента – только вперед. Кто бы там ни спрашивал капитана Дымова… Неважно. Хороший знак, чтобы начать следующую главу. К черту отсюда. Если вспомню потом что-то важное… Ну, вернусь. Ничего они мне не сделают. Пустят как миленькие».