Я угробил на это занятие две недели и не достиг ничего. Самое большее, что я смог сделать, — вернуться на исходную позицию. Одно время я был близок к тому, чтобы вообще потерять мегалит из виду. Случись это — и тогда его можно будет искать в этой стране заколдованных дорог ещё тысячи лет.

Мне ничего не помогало — ни отлично развитые способности ориентироваться в пространстве, ни интуиция, ни возможность решать в уме сложнейшие задачи. Я не мог уловить никакой закономерности в извивах местных путей. В конце концов мной начало овладевать отчаяние. Что делать дальше? Продолжать тыкаться носом в стену? Или послать всё к чертям?

Я избрал лучший вариант — лёг на песок и уставился в высокое небо. Я надеялся на помощь, хотя не имел никакого права рассчитывать на неё. И я получил эту помощь.

Я не мог определить, откуда она пришла и что представляет собой. Кажется, она была той же природы, что и штуковина, поддержавшая нас с Антоном в поединке с компьютером на борту «Изумрудного странника». Я не получил подсказки, мне никто ничего не сказал. Я просто испытал толчок и сумел проникнуть в информканал. Теперь я не только осознал, как надо идти по этой дороге. Теперь я умел пройти по ней.

Трёхкилометровое расстояние до мегалита я преодолел всего лишь за три дня. Мне не верилось, что у меня получится, до того самого момента, пока ладони не коснулись неровной поверхности.

Между глыбами находился грубый постамент из камня, напоминавший мельничный жёрнов. На нём виднелись следы обработки каким-то несовершенным орудием. В углублении в центре мирно покоился Синий Шар.

В отличие от своего двойника в форте Скоулстонт он не представлял собой сгустка энергии — выглядел вполне материальным и походил на кусок горного хрусталя идеально круглой формы. Его можно было даже пощупать. Можно, наверное, при желании покатать, поиграть в футбол. Вместе с тем я знал, что этот и тот Синие Шары — одно и то же. И ещё я знал наверняка — мой долг во что бы то ни стало уничтожить его.

Уничтожить, а что потом? Можно ли тогда надеяться на что-то лично для меня? Или наоборот, умрут все надежды? Или я окажусь в гораздо худшей преисподней и нынешнее времяпрепровождение буду вспоминать с горьким сожалением, мечтая вновь очутиться в этой спокойной стране?

На ощупь Синий Шар был холоден, гладок, без единой трещины или неровности. Я попытался приподнять его, сдвинуть с места — ничего не получалось. Он не был прикреплён к постаменту. Неизвестно, сколько он весит, да и весит ли что-нибудь. Но его практически невозможно сдвинуть с места — для меня это было ясно как Божий день.