Когда Моэнгхус в третий раз позволил себе посмотреть ему в глаза, Найюр не схватился за дубинку. Вместо этого он спросил:

— Зачем? Зачем ты бросаешь мне вызов?

— Потому что ты, Найюр урс Скиоата, являешься чем-то большим, чем твои соплеменники. Потому что один ты способен понять то, что я скажу.

«Один ты»!

Снова соблазнительные слова. Какой молодой человек не страдает оттого, что ему приходится прозябать в тени старших? Какой молодой человек не лелеет тайных обид и великих надежд?

— Говори.

За последовавшие месяцы Моэнгхус говорил о многом: о том, что люди пребывают в забытьи, что Логос, путь разума, — единственное, что способно их пробудить. Однако все это теперь было для Найюра точно в тумане. Из всех их тайных бесед лишь первую он помнил с такой отчетливостью. Впрочем, первый грех всегда горит ярче всего. Точно маячок, отмечающий начало пути.

— Когда воины отправляются за горы в набег на империю, они всегда едут одними и теми же путями, так или нет? — спросил Моэнгхус.

— Да, конечно.

— А почему?

Найюр пожал плечами.

— Потому что пути идут через горные перевалы. Другой дороги в империю нет.

— А когда воины собираются напасть на пастбища соседнего племени, они тоже всегда едут одними и теми же путями, так или нет?

— Нет.

— А почему нет?

— Потому что они едут по равнине. Путям через степь несть числа.

— Вот именно! — воскликнул Моэнгхус. — Но скажи, разве любая задача не подобна пути? Разве любое свершение не подобно цели пути? Разве любое желание не подобно началу пути?

— Наверно, да… Хранители легенд тоже так говорят.

— Тогда ваши хранители легенд мудры.

— Говори, к чему ты клонишь, раб!