Светлый фон
И под синим Невзглядом, который словно наблюдает за человеческой суетой снисходительно и насмешливо — мол, копошитесь, милые, по-ка я добрый. А надоедите — к ногтю вас…
Господи боже, да что он тут делает-то?! Кому он тут нужен?!
Струны отозвались печальным плачем на его мысли. И возник голос певца…
— По широкой степи, По колено в дорожной грязи, Под печалью дождей, Не разбирая стези, Опираясь на плечи Бедных своих сыновей, Бредёт нищая баба Стороною своей… Старший сын, Игнат — Хмур да вороват… А второй, Илья — Дрянь паршивая… Третий сын, Богдан — Кого хошь продаст… А меньшой, Иван — Добр, да слишком мал…И певец вдруг застонал! Так, что Олег вздрогнул. Это была словно бы всё ещё песня, но в то же время просто стон, долгий и болезненный, бесконечное: «А-а-а-а…» умирающего в бреду человека. И только когда стон сделался почти невыносимым — вновь зазвучали слова: