— Страшно, — ладонь Бранки коснулась её губ. — Ой страшно, Вольг.

— Почему? — снисходительно спросил Олег.

— А вот подумай, — она смотрела расширенными глазами. — Сколь того пространства, — она на миг подняла глаза в небо, — меж живыми. Не измерить. И живым встреча — что двум пушинкам, по морю плывущим: небывалое… Та встреча — не чудо; ей прозванья нет! — она снова посмотрела в небо и вдруг яростно выдохнула: — Ненавижу!!! Бездну ту, звёзды те — ненавижу!!!

— За что?! — изумился Олег, почти испуганный тем, как звучал её голос.

Бранка медленно опустила голову. Долгим взглядом посмотрела на мальчишку, и в глазах её жидко дрожало отражение Ока Ночи. Олег не сразу понял, что это слёзы — стоят на самом краю, вот-вот прольются…

— За что? — еле слышно выдохнула она. — За то, что шагнул ты, Вольг, из той-то бездны. Поманила басня. Подумалось — истиной станет для меня. А ты в ту бездну канешь. Навек. Навек. Уведёт она тебя от меня, Вольг. Сто медных сапог стопчу — тебя не сыщу. Всю жизнь идти буду — к тебе не дойду. Вот так-то, Вольг. Понял теперь?

Кровь шумела в ушах. И сквозь этот шум Олег услышал свой голос — внезапно онемевшие губы едва шевелились:

— Уходи со мной, Бранк…

— Как уйду? — горько сказала она. — То ведь тоже — навек. А здесь моё всё оставлю? Нет, Вольг. Не жить у нас счастью — так пусть хоть погостит… Назло бездне той, назло уходу твоему… любимый мой.

Она сказала эти слова — словно в воду прыгнула, это Олег понял по интонации. И придвинулась как-то сразу, хотя вроде бы и не трогалась с места — волосы, пахнущие ромашкой, припухшие губы, казавшиеся в ночном свете почти чёрными, высокая, крепкая грудь под рубахой с вышивкой, блеск подвесок на висках… Олег понял вдруг, что ни разу в жизни ни одна девушка не была так близко… не вообще БЛИЗКО, конечно, а ВОТ ТАК близко.

— Вольг, — шепнули губы тепло и щекотно. И Олег потянулся навстречу — молча и жадно, словно к воде после долгого, мучительного перехода по жаре. Потянулся, уже не думая ни о Гоймире, ни о дружбе, ни даже просто о том, что делает.

Это было мгновенно, как удар молнии и больно, как ожог.

Это длилось вечность и было прекрасно, как радуга.

Олег не знал, куда деть руки. А потом вдруг нашёл — куда, и Бранка не имела ничего против, а губы её оказались податливыми и в то же время — жадными, ищущими, и местом для рук оказалась она ВСЯ, а её руки тоже нашли себе место… Олег смутно ощутил, что дрожит, как натянутая струна.

— Бранка… — выдохнул он, оторвавшись от её губ. — Я… сейчас… кажется… — не договорив, парень пригнул голову, коснулся губами её сосков, твёрдых, как свинцовые пули, только горячих…