Маршал застыл.
— Акка? — Он обхватил себя руками за плечи, словно желая забиться в темноту, — единственное, что он мог видеть. — Нет, Акка! Нет!
Не думая о том, что делает, Ахкеймион кинулся к нему и обнял.
— Это все из-за тебя! — визгливо выкрикнул Ксинем. — Это все ты наделал!
Ахкеймион крепко прижимал к себе плачущего друга. Плечи Ксинема были такими широкими, что Ахкеймион едва сводил руки у него на спине.
— Нам надо ехать, — пробормотал он. — Надо отыскать остальных.
— Я знаю, — выдохнул маршал Аттремпа. — Надо отыскать Келлхуса!
Ахкеймион прижался подбородком к волосам друга. Кажется, его щеки так и остались сухими.
— Да… Келлхуса.
Покинутое поместье было построено древними кенейцами. При первом визите Конфас некоторое время развлекался, разглядывая постройки, начав с самых древних и закончив небольшой мраморной молельней, возведенной неизвестным кианским грандом несколько поколений назад. Конфас не представлял себе, как можно не знать план дома, в котором остановился. Видимо, такая привычка — рассматривать все вокруг как поле боя.
Айнритийские дворяне начали прибывать в середине дня: отряды конников, кутающихся в плащи в попытке защититься от непрекращающегося моросящего дождика. Стоя вместе с Мартемом в полумраке крытой веранды, Конфас наблюдал, как люди торопливо проходят через внутренний двор. Они очень сильно изменились с того вечера в саду у его дяди. Закрыв глаза, Конфас и сейчас мог увидеть их, тогдашних, бродящих среди декоративных кипарисов и кустов тамариска; лица их были оптимистичны и беспечны, вели они себя заносчиво и напыщенно, каждый был наряжен в соответствии с обычаями того народа, к которому принадлежал. Когда Конфас смотрел в прошлое, они казались ему такими… неопытными. А теперь, после месяцев войны, после пустыни и болезни, они выглядели суровыми и безжалостными, как те пехотинцы в Колоннах, что постоянно продлевают контракт, — ветераны с сердцами из кремня, которыми восхищаются новобранцы и кого до смерти боятся молодые офицеры. Они казались особым народом, новой расой; все особенности, отличавшие конрийцев от галеотов, айнонов от тидонцев, были выбиты из них, как шлаки из стали.
И конечно же, все они ехали на кианских лошадях, все носили кианскую одежду. Теперь никто не обращал внимания на внешние детали; все важное крылось глубоко внутри.
— Они больше похожи на язычников, чем сами фаним, — сказал Конфас.
— Пустыня создала кианцев, — отозвался генерал, пожав плечами, — она перекроила и нас.