– Здесь или в реальности?

– Везде. Идем. – Я потянул его за собой, подальше от трещины в стене.

Но Криз не сдвинулся с места, перехватив мое предплечье.

– Нет, подожди. Объясни, что происходит.

Остальные подошли к нам, но уже не увидев ничего странного или страшного, с недоумением уставились на друга.

– Фобетор поблизости, – обратился я к Хэл, – и, похоже, ему понравился твой художник. Он говорил со мной голосом Криза.

Девушка быстро оглянулась, но не увидела ничего, предвещающего появления своего кошмара. Криз выпустил мою руку и тоже кинул взгляд в конец коридора. Нахмурился и решил:

– Ладно. Надеюсь, в конце все разъяснится.

– Двигаемся дальше? – спросил Марк. Он выглядел весьма заинтересованным. Даже расстегнул пару верхних пуговиц на своей рубашке и закатал рукава, словно в пылу погони за новыми сенсациями.

– Собираешься подготовить материал о походе в сон? – спросила Орфа, улыбаясь.

– Жаль, что нельзя вести прямой репортаж, – ответил он и кивнул в сторону. – Адрас, похоже, был бы не против собрать здесь несколько образцов.

Ученый с огромным вниманием рассматривал стену, но, помня мое предостережение, держал руки в карманах.

– Идемте, – велела Хэл.

Мы пошли вперед по коридору, который длился и длился, словно бесконечный скучный сон. Ничего не происходило. Только один раз Рик споткнулся о неровность на полу.

Мои спутники все больше расслаблялись, не встречая опасности. А вот Хэл, наоборот, начинала нервничать сильнее. Ее напряжение я ощущал как туго закрученную электрическую спираль. Создавалось впечатление, что воздух вокруг нее потрескивает от невидимых разрядов. Я хотел попросить ее успокоиться, как вдруг услышал далекий глухой удар. Пол под ногами покачнулся, и сон начало выворачивать наизнанку.

– Не двигайтесь! – крикнула Хэл, но ее друзья и так замерли, не понимая, что происходит.

Я увидел, как дальний конец коридора стремительно приближается, его точно тянул кто-то на нас, словно огромный извивающийся шланг. Пространство сминалось, вздувалось пузырями, лопалось, сползало лохмотьями, будто старая кожа. А на их месте проступал новый сон. Вместо облезлых, заплесневелых стен, проломанного пола и разбитых светильников – белый мрамор, колонны, зеленые деревца в керамических вазах, высокие окна, закрытые легкими занавесями, и солнечный свет, льющийся со всех сторон.

Мои новые друзья тоже исчезали, таяли, растворялись в старом кошмаре. Лицо Хэл стало выцветать, превращаясь в карандашный набросок на белой бумаге. Непонимание, испуг, отчаяние обозначились на нем прерванными штрихами. Я бросился к ней, она порывисто рванулась ко мне, но моя рука схватила пустоту.