– Я вижу, условия твоего содержания стали слишком мягкими. – Геспер смотрел на заключенного, все еще сидящего на полу. – Значит, придется ужесточить их, если у тебя находятся силы на шутки.

Из-под полуприкрытых век блеснул желтый ядовитый взгляд, но дэймос по-прежнему не произнес ни слова.

– Не можешь сдержать инстинкт убийцы? Надо помучить хоть кого-нибудь?

– Всегда приятно доставить неудобство своим тюремщикам, – отозвался тот глухим голосом, прекрасно слышным из-за надежной преграды. – Тем более я знаю, что вы с ним сделаете в итоге.

Эпиос повернулся к освобожденному сотруднику. Тот уже пришел в себя и поднялся на ноги с помощью коллег.

– Вам напомнить правила? – спросил Геспер точно таким же тоном, как разговаривал с запертым дэймосом. – Сколько лет вы учились?

– Шесть, – ответил стажер, и на его бледных щеках проступили два красных пятна.

– Время потрачено впустую. Вы что, забыли? Никакого контакта.

– Простите. Я не думал…

– Это я вижу. Что вы не думали, – сухо резюмировал целитель. – Все четверо ко мне в кабинет. Как только сдадите смену.

Геспер повернулся к эринеру:

– Ты собирался применить оружие к заключенному?

– Нет, – хмуро отозвался тот. – К захваченному. Меня поставили в известность, что такие, под воздействием приказа дэймоса, могут начать убивать окружающих. А создатели кошмаров опасны даже без сознания.

– Разумно, – одобрил действия стража порядка Геспер.

Эринер кивнул и ушел, воодушевленный оценкой сновидящего. А эпиос неторопливо направился вдоль камер, присматриваясь к запертым дэймосам.

Атлет снова подтягивался на турнике, как будто ничего не произошло.

По мнению целителя, в нем уже давно не было ничего человеческого. Впрочем, как и во всех остальных, содержащихся здесь. Только злоба и ненависть. Они не могли сдержать порывы ярости и презрения к людям и мастерам снов, даже зная, что за это ждет наказание.

Нужно было обладать огромными запасами человеколюбия, чтобы терпеть их всех и пытаться понять. Геспер такими ресурсами не обладал, в отличие от Тайгера. Перековщик находил время и силы упорно возиться даже с этими. Быть может, все еще надеялся вернуть дэймосов к нормальной жизни.

Спиро спала, прижимая к себе куклу, и вздрагивала во сне. Некрасивое лицо девочки с низким покатым лбом и широким носом было хмурым.

Тирей ходил из угла в угол, бормоча что-то себе под нос. Стены его обиталища были заняты полками, на которых стояли древние книги. И старик время от времени останавливался, чтобы ощупывать их корешки тонкими пальцами.