– Вода… все испортила. – Она мотнула головой, едва ворочая языком. – Мы сюда еле добрались. Это вы с Феллом в парадную дверь вошли, как приличные люди…

Броглан заткнул чистой тряпицей рану у нее на груди. Потом встал и что-то извлек из-под шва на своем затрепанном и грязном камзоле:

– Вот. Съешь.

Он держал в руке круглый черненький катышек, облепленный каким-то пухом.

– Не, – сморщилась Индаро. – А это что?

– Яд.

– Решил меня отравить? – Она сверкнула глазами.

– Булдекки снабдили, – раздраженно пояснил Броглан. Он терпеть не мог что-либо объяснять. – Два таких тебя в могилу загонят, один – надолго усыпит. Тут полно пустых комнат, ляг где-нибудь. Проснешься почти здоровой.

«Ага, – подумала она, – или мертвой». И покачала головой:

– Мне Фелла надо найти. И сейчас бой будет…

– Да ты встать-то не можешь! Ты что, их за ноги кусать собралась?

– И покусаю, если придется.

Индаро откинулась к стене и стала озираться. Снова посмотрела на Бартелла… на девочку… и из глубины памяти наконец-то всплыл чертог Назирающих.

– Эмли, – прошептала она, действительно вспомнив замызганную малышку, которой она подбирала одежки… сто лет тому назад.

– Да?

Девочка нагнулась к ней, думая, что надо чем-то помочь.

Индаро хотела показать, что на самом деле помнит ее, но не могла придумать никаких вразумительных слов. Она видела, как переглянулись Броглан и Эмли. Решили небось, что она уплывает в беспамятство. А то и вовсе к смерти близка.

– Индаро, – Бартелл опустился рядом с воительницей на колени, а Броглан увел Эмли в сторонку, – теперь я вижу, что ты о себе ничуть не приврала. Я жалею о резких словах, брошенных при той нашей встрече…

Это уже здорово смахивало на последнее «прости». Индаро много раз видела, как такое бывало. Сама вот так кое с кем прощалась.

– Да не умираю я… – выдавила она, хотя в голове все смешалось и сознание готово было вот-вот погаснуть. – Я поправлюсь. Я всегда поправляюсь…