…Свой второй взрослый разряд по биатлону я получил в четырнадцать лет…

— Пап, она не уходит.

До жути хочется обернуться, но…

— Кулак ей покажи.

— Её уже моя тащит. Да та отбивается.

Пауза, по время которой я вгоняю ещё три пули в самых несчастливых, и наступает пора менять магазин. Вовкин голос:

— Уволокла. А мне грозит кулаком.

Щёлк. Готово. Снова прилипаю к прицелу, а он — к биноклю. Секунда, другая. Снова спускаю курок. Самый глупый из водил. А может, самый послушный… Спустя ещё четырёх шофёров, или, как тут их называют, погонщиков, до командиров океанцев доходит, что пора спешиваться. Бросаю взгляд на часы. Тридцать минут. И время позволяет.

— Как бы с нашими связаться? Узнать, далеко ли?

Сын машет рукой.

— Па, зачем жечь нервы себе и парням. Прибудут. Не волнуйся. Как ближе подойдут, услышишь по этой…

Кивает на портативку, стоящую в нише. Пожимаю плечами, не отрываясь от прицела.

— Тоже верно. Они же на широкой волне будут передавать?

— Как оговорено.

Отвечает сын. Чёрт возьми, мне нравится его спокойствие. Точно, уже успел повоевать…

…Меняю второй магазин. Спустя десять минут третий. Солдаты противника, не взирая на мою стрельбу, вытаскивают мёртвых, копошатся возле вылетевших из первой машины. Не понимают, что ли? Оставшиеся грузовики вдруг расходятся широким кругом, но… Останавливаются, из них горохом выскакивают солдаты, строятся в коробки. Доносятся далёкие свистки унтер-офицеров.

— Ну-ну…

Зло бормочу я. Жаль, патронов у меня не очень. Шеренги одетых в голубое с жёлтым океанцев повинуясь незнакомому мне сигналу разом делают первый шаг, второй, и вот они уже быстро приближаются, высоко выбрасывая ноги.

— И бегут то по-уродски.

Высказывается Вовка. Убираю винтовку в окоп, прикрываю заранее приготовленной тряпкой. Рывком водружаем первый пулемёт на бруствер, вбиваем в плотный грунт колья, закрепляя треногу.