– Ну, не хотите рассказывать – не надо.

– Не хочу. Это глубоко личное.

– О! – Дар-Вилла подкатила глаза. – Не буду настаивать. Хотя, зная вашу историю, берусь угадать наверняка. Но не буду. Не надо хмуриться и кусать усы. Вы, кажется, собирались перекусить?

– Что-то перехотелось, – буркнул Ланс, ощущая, что голоден, как зверь.

– Дело ваше. Но вам лучше поесть. Впрочем, если не хотите, можете либо спать, либо что-то почитать. Все иные развлечения вам пока недоступны.

– Пожалуй, почитаю… – неуверенно ответил альт Грегор.

– Отлично. – Браккарка закрепила свечу у него в изголовье. Протянула небольшую книжку, пухлую от многократного чтения. – Думаю, это поможет вам развеяться.

– А это что – сборник морских баек островитян?

– Почти угадали. Сборник стихотворений моего известного соотечественника Дар-Шенна из Дома Синей Каракатицы. Его еще называли Ядовитым Языком.

– Первый раз слышу.

– Признаться, не удивлена. Ведь для вас, жителей северного материка, мы все – либо торгаши, либо головорезы.

– Надеюсь, что у меня будет возможность убедиться в обратном до того, как меня скормят крабам или еще каким-нибудь тварям морским.

– Нет, пран Ланс, вы невыносимы, – вздохнула Дар-Вилла. – Читайте. А я хочу спать.

Она развернулась и шагнула к своему топчану, на ходу расстегивая «зербинки» короткого дублета.

«Издевается? Пытается соблазнить? – подумал Ланс. – Или считает меня прикованным к постели калекой? А может, у них на Браккарских островах так принято? Они же такие умные, утонченные, благородные…»

Трудно, почти невозможно не посмотреть в ту сторону, куда решил не смотреть ни под каким предлогом. Альт Грегор раскрыл книгу, вперившись взглядом в строчки, написанные на всеобщем языке, но с непривычными вычурными хвостиками отдельных букв. И правда, стихи. Четверостишия со странной рифмовкой. Ланс считал, что вполне сносно разбирается в современной поэзии, но с подобной формой стихосложения столкнулся впервые. Надо будет ненавязчиво расспросить Дар-Виллу об особенностях поэзии островов.

Три тысячи песчаных демонов!

Мысленно упомянув имя шпионки, он не удержался и скосил взгляд. Браккарка как раз ныряла под одеяло. Полностью обнаженная. Это опять же местные привычки островитян или попытка как-то воздействовать на него? Унизить или соблазнить, уж и не скажешь сразу. Многое через пламя свечи не разглядишь, но увиденного оказалось достаточно, чтобы Ланс понял – еще полтора года назад он бы уже стоял на коленях, моля о снисхождении. Бедро и ягодица совершенной формы, тонкая талия. Грудь кому-то могла бы показаться мелковатой, но вполне гармоничной, даже на взыскательный вкус менестреля. Но это полтора года назад. Сейчас он не ощутил ни малейшего возбуждения. Десяток браккарских красоток – да и не только браккарских, а и любых других – не стоили взгляда и улыбки Реналлы, девушки с глазами цвета утренней морской волны.