Но и в таких случаях у нее возникало впечатление, что некоторые из детей считают, будто причинили ей слишком мало боли и пытаются обидеть ее еще сильнее, но тогда она говорила им, что они маленькие и глупые. Забудь об этом, не останавливайся, учись и двигайся дальше. Они достигли приблизительно того возраста, когда такого рода взрослые разговоры могли возыметь действие.

Они играли в тех местах, где должны были играть, где это не было запрещено, и — лучше всего — там, где играть им явно запрещалось.

Из таких запретных мест любимым у нее был водный лабиринт: целая система неглубоких каналов, прудов и озер, где взрослые играли в большие игрушечные военные корабли, откуда, из высоких башен, с парящих арок и висячих каналов они наблюдали за миниатюрными морскими сражениями.

Как-то раз ей вместе с матерью разрешили наблюдать за одним из таких сражений, хотя получить это разрешение стоило ей немалых усилий, она просила об этом как о великой услуге, но и при этом ее пустили на одно из маловажных сражений в отсутствии богатых и знаменитых гостей — на такие пробные, подготовительные сражения нередко допускались люди из обслуживающего персонала имения, если у них на это время не было других обязанностей. Ее матери не понравилось, потому что она побаивалась высоты и большую часть времени провела с закрытыми глазами, она цеплялась руками за борта маленькой плоскодонки, на которой они передвигались по подвесным каналам.

Ледедже поначалу нравилось, но потом — наскучило. Она решила, что было бы интереснее, если бы она находилась в одном из боевых кораблей, а не смотрела, как ими управляют другие. Мать, не открывая глаз, сказала, чтобы она выкинула из головы эту глупую мысль. Во-первых, он была еще слишком мала, а во-вторых, только мужчины настолько глупы и агрессивны, чтобы залезать в эти плавучие гробы, в которых их расстреливают настоящими снарядами ради утехи избалованных богачей.

Вдалеке Ледедже разглядела один из старых куполообразных постаментов, у которого толпились люди. Бригады рабочих с кранами и большими машинами, напичканными электроникой, снимали купола, две дюжины которых, сколько она себя помнила, окружали особняк кольцом, имеющем в диаметре около двух километров. Когда она убежала в первый раз, ее поймали как раз у подножья одного из таких постаментов. Это было много-много лет назад, может быть, полжизни — ее жизни — назад. А теперь сверкающие белизной спутниковые купола стали бесполезными, устаревшими и их разбирали.

Там и тогда она почувствовала, что взрослеет.