— Вы отите казать, то мы в опе.

— Не, я вовсе не хочу это сказать. Мы действительно в жопе в том смысле, что наше положение очень неблагоприятное, но, с другой стороны, в настоящий момент мы живы и наши шансы остаться живыми весьма велики.

— Равда?

— Правда. Благодаря моим усилиям и действию аварийных систем вашего собственного тела мы можем стабилизировать ваше положение и даже начать кое-какие восстановительные процедуры. Тем временем мне, кажется, удалось оторваться от тех, кто напал на нас, и мои собственные восстановительные системы задействованы по максимуму. Кроме того, есть сигналы бедствия, которые я послал до потери моих сигнальных полей, а кроме того, сам абляционный выброс должен был привлечь внимание. И я думаю, помощь уже сейчас на пути к нам.

Она попыталась нахмуриться. У нее почти получилось.

— А кукла?

— Все мои остальные дистанционники либо уничтожены, либо слишком велики, либо заняты другими делами. Кукла осталась от тех времен, когда у меня на борту были дети. Я не стал ее реконфигурировать из сентиментальных соображений. Я оставлю ее вам для компании, если вы хотите бодрствовать, хотя вам теперь, когда вы подключены к аптечке, лучше поспать; мне понадобится какое-то время, чтобы вытащить вас отсюда.

Она задумалась на секунду и сказала:

— Спат.

Прежде чем отключиться, она подумала: «Постой-ка! Там было что-то важное, что она должна была запомнить».

Но потом она погрузилась в небытие.

— Эта хрень приближается, — сказал Демейзен, нахмурившись. — Что это у него на уме? Он что — хочет меня обогнать?

— Вы уверены, что это не ракета? — спросила Ледедже. Она попросила Демейзена снова вывести на экран изображение преследователя, чтобы она могла хоть частично видеть, что происходит у них за спиной. Зернистое монохромное серое пятно в центре экрана ничуть не изменилось.

— Что бы это ни было, я сомневаюсь, что оно считает себя одноразовым и расходуемым, так что это не ракета, — сказала аватара. — Но она двигается прямо за нами, а это отчасти враждебный маневр.

— А когда его маневр можно будет считать полностью враждебным?

Демейзен пожал плечами.

— Когда он приблизится настолько, что Корабль Быстрого Реагирования класса «Палач» может зафиксировать кого-то у себя на хвосте. В настоящий момент эта штука считает, что я ее не вижу, так что в некотором роде я не могу предполагать что-то враждебное. Приблизившись настолько, что реальный корабль класса «Палач» может его засечь — или незадолго до этого, — он должен будет окликнуть нас.

— И когда это случится?

— Если ничего не изменится, никто не изменит скорость, то часа через два. — Аватара нахмурилась. — А это будет перед нашим входом в систему Цунг, где находится Диск. Уж не совпадение ли это? — Аватара явно не ждала ответа, а потому Ледедже и не попыталась что-нибудь сказать. Демейзен постучал ногтем по зубам. — Одна немного беспокоящая меня деталь: по его расчетам, я должен его увидеть как раз на подходе. Он полагает, что я останавливаюсь в Цунге, и это не лишено оснований. — Аватара теперь не столько говорила с Ледедже, сколько рассуждала, бормоча себе под нос. Ледедже сохраняла терпение. — Но я буду тормозиться почти до полной остановки, когда, по его предположениям, мои сенсоры его обнаружат, — тихо сказал Демейзен, кося глаза на экран. — Если проявить подозрительность, то это уже сам по себе почти враждебный акт, потому что дает нашему приятелю удобную позицию для атаки, если только и он тоже не будет тормозиться или не изменит курса. — Аватара рассмеялась, подняла брови. — Черт возьми! Так что будем делать, Ледедже?