– Ну все, теперь мы совсем уже не быдло. Теперь милости просим, герры и херры.

Он снова нехорошо ухмыльнулся в пустоту за домами.

– Слушай, ну все, да? Транспорт вообще не за вами был, но вас устроит. Я сказал, что очередную группу отправляю, там что-то такое положительное буркнули. Встретят. Удачи вам.

– И тебе удачи.

Николай чувствовал себя заторможенно. Было понятно, что Козлов остается здесь воевать. Что это будет теперь? Противовертолетная засада? Приехавшие бойцы остались – теперь у лейтенанта не только взвод. На его глазах Козлов начал распределять людей – их перемещения Николай интерпретировал однозначно: лейтенант формировал расчеты. Для ПЗРК, прибывших на этом самом грузовике, – конкретно это до Николая дошло только сейчас, с позорным опозданием. И еще дошло, что он так и не спросил, как лейтенанта зовут.

Отдав команду, он задержался у борта. Помог поднять тяжелый дощатый щит, помог закрыть. Посмотрел в лица обернувшихся к нему от борта Вики, Кости и нескольких незнакомых ребят. Костя выглядел уже совсем хреново, с багровеющим опухшим лицом. У одного из ребят был подбит глаз и расцарапана щека, но по сравнению с Костей он смотрелся красавцем.

– Поехали.

Сам Николай сел в кабину, кивнул водителю. Тот был в теплой шапке, хотя в кабине было тепло: работала печка.

– Здравия желаю.

– Как тебя зовут, боец?

– Рядовой Новослободский.

– Ого! Как станция метро прямо.

Рядовой не обиделся, а хмыкнул – привык, наверное. Николаю стало неловко.

– Лейтенант Ляхин. Поехали?

– Лист, пожалуйста.

Николай отдал полученное от Козлова предписание, водитель внимательно прочитал его и вернул.

– Окруженцы?

– Почти. Успели выйти. Малыми группами. Треть из 138-й, остальные из 25-й…

Они говорили уже на ходу: «ЗиЛ» раскачивало и трясло.

– А слышали про «Саратов»?