Светлый фон

Четкими мощными ударами некто разбил головы бродяг и двинулся к последнему из них.

Человек с ужасом смотрел то на приближающуюся к нему фигуру, то на страшную собаку, которая начала поедать тела своих жертв. Последнее, что почувствовал бродяга, была боль в животе. Он умер прежде, чем успел осознать происшедшее, уже ничего не видящим взглядом уставившись на руку, пробившую его брюшную полость. Также недоступным его сознанию стало следующее: убийца тут же ударил жертву второй рукой, вырывая приличный фрагмент плоти из груди, и отбросил тело прочь.

Порфир оперся спиной о стену и медленно опустился на землю. Мало что понимая, он увидел, как высокий человек подошел к нему и остановился. Порфир также увидел, что человек держит в руке что-то, что постоянно подносит ко рту. После чего начинает энергично двигать челюстями. Очень медленно ренегат осознал, что это было.

— Как ты нашел меня, Машруш? — прошептал юноша.

— Не надо, не благодари за спасение, — сперва ответил дневальщик, — а на твой вопрос ответить очень легко. Стоит лишь вспомнить о способности вампира следить за любым существом на ментальном уровне. Я ведь наполовину именно вампир.

— А, понятно. А что ты делаешь?

— Ем. Горячее человеческое мясо. Хочешь попробовать?

Порфир отрицательно покачал головой.

— А ты молодец, — сказал Машруш, прожевав очередной кусок, — у тебя на глазах порвали в клочья нескольких смертных, а ты и глазом не повел.

— Я слишком долго общался с тебе подобными, чтобы обращать внимание на пустяки.

— Да, из тебя будет толк. Хоть бы сознание потерял, а?

— Не дождешься. Слушай, я так устал…

Порфир провел ладонью по лицу.

— Отнеси меня домой.

Дневальщик засмеялся.

— Ну хорошо, хорошо.

Порфир почти потерял сознание, когда Машруш как перышко поднял его и перекинул через плечо.

— Мы будем двигаться очень быстро, так что пристегни ремни, — сказал напоследок дневальщик.

6

Порфир никогда не видел город с такой высоты. Нет, конечно же, в своих путешествиях по закоулкам Луксора он бывал на вершинах самых высоких зданий. Но сквозь пелену конденсата едва можно было увидеть такое.