Седой ответил длинной хриплой тирадой – если исключить из нее матерные слова, осталось бы всего несколько междометий.
По-моему, он заметно упал духом.
Но я сдаваться не собирался. Ведь я дал Ромке слово. Слово
Глава 4
Глава 4
Пока Карен безуспешно пытался совладать с сенсорным замком, я, опираясь во тьме на стену, вернулся по коридору и нащупал валявшийся на полу рюкзак.
Потом, так же вдоль стены, доковылял к двери ванной.
Распахнул и вошел.
Разумеется, внутри ничуть не светлее, чем в коридоре. Но главное я успел запомнить.
Пересек ванную и нащупал рычаг на стене – под имевшимся почти у самого потолка крохотным оконцем. Дернул рукоятку вбок, и ванная озарилась сумрачным светом – броневые жалюзи приподнялись на пол-ладони.
Хорошо! Старая добрая механика работала без всякого электричества.
Я повернул рычаг до упора, и стальное забрало на крохотном оконце полностью ушло вверх.
За стеклом проглянул кусочек укрытого пеленой неба.
Я обернулся. В неяркой полосе дневного света обнаружился табурет из резного дерева – почти антикварный, но на вид вполне крепкий. Я поставил его к стене, вскарабкался и повернул ручку на окне. Распахнул его – в лицо повеяло свежим, напоенным влагой ветром.
Я надел кепку козырьком назад, схватился за край оконца, подтянулся, опираясь левой ногой на умывальник. И начал протискиваться наружу.
Вряд ли архитекторы предусматривали для этого крохотного проема такое назначение. Но я сумел блеснуть оригинальностью – правда, не сразу. Пришлось скинуть куртку и повторить попытку.
Сначала одно плечо, потом – второе.
Плохо зажившее ребро отзывается болью, но мне под силу ее перебороть, погасить, как тлеющее внутри пламя…
Готово!