Ломка становилась невыносимой. Кравчук достиг предела прочности.

– Безумие… это безумие…

В то время, когда подростком Сашка только начинал познавать пирокинез, он вывел для себя один очень важный принцип. Даже название придумал: «собрать фокус» или «взять в фокус».

Суть данного принципа заключалась в следующем: если пирокинетическое воздействие выйдет из-под контроля и возникнет риск неуправляемого воспламенения окружающих предметов, необходимо сфокусировать всю свою волю на каком-то одном предмете, обрушивая силу огня на него и только на него.

Обычно таковыми объектами становились крупные изделия из цемента или безлюдные водоемы. Последние всегда можно было просто иссушить, выплескивая излишек энергии.

Сейчас же ситуация осложнялась тем, что излишек оказался колоссальным. А значит, для безопасного высвобождения требовалось либо озеро, либо по-настоящему крупное строение…

– Безумие…

Кравчук поднялся во весь рост, повернулся лицом к дому Сухоставского.

По фасаду текли огненные ручейки, оранжевыми удавами окольцовывая здание. Пожар охватил внутреннее убранство.

Из рабочего кабинета Сухого к ночному небу устремлялся вихрь густого дыма.

Кравчук сильно сжал кулаки. Он не представлял, что случится дальше.

Зверь сорвался с поводка.

Набрав полные легкие воздуха, Александр вновь закричал, более не пытаясь давить на тормоза.

Впервые за десятилетие он испытал внутреннюю свободу, отпуская абсолютно все, что было в душе.

Фургон оперативников ФСБ находился через улицу. «Ауди» Громова остановился возле него таким образом, чтобы иметь дом Сухоставского в поле видимости. Громов с Малаховым выбрались из салона, глядя на столб дыма, валивший с балкона на втором этаже. К ним подоспел темноволосый парень.

– Эдуард Евгеньевич, мы точно не определили, что происходит.