Низкий гул двигателей, заполняющий собой все. Казалось, он становится громче с каждой секундой.

– Сколько до Москвы? – спросил вдруг Черный у командира корабля.

– Пять минут.

– До Москвы? – Кровник прокашлялся. – До Москвы?

– Дай мне общую частоту… – Черный не обращал на него внимания.

Пилот защелкал тумблерами.

– Эй! – Кровник притронулся к генеральскому плечу. Тот и ухом не повел.

– Бойцы, – сказал он в микрофон. – Слушай мою команду. Готовность пять минут.

– Внимание! – тут же услышал Кровник где-то у себя за спиной, за перегородкой вибрирующий от волнения мальчишеский голос. – Готовность пять минут! Проверить оружие и снаряжение! Командирам подойти для получения инструкций и…

– Эй! – сказал Кровник в бритый мощный затылок. – Ты че творишь?!

Генерал Черный обернулся. Сначала повернул щеку и глянул через плечо. Потом развернулся всем телом – тяжело, как танк.

– Ты че творишь? – повторил Кровник, – Ты…

– Не твое, – сказал Черный, – собачье дело. Твое собачье дело охранять. Вот иди и охраняй.

– Да ты же на смерть всех ведешь! Там же тройное кольцо ПВО, Батя… Они же сто пудов уже приказ получили и…

– Пффф! – генерал покачал головой. – Батя!.. Какой я тебе Батя? Тот, кому я Батя, все давно в могилах, все в матери сырой земле лежат. И я там давно одной ногой…

Он посмотрел на свой японский протез, закончил медленно:

– И рукой…

– Ты же всех этих пацанов на смерть верную…

– А кроме нее, родимой, никого верней и не осталось, – Черный смотрел на него. – Все предали. Думали, что все у меня отобрали… Друг был, кореш лепший, так и тот жену увел… А мое все при мне оказалось. Все при мне… Смерть моя со мной. И жена моя со мной… Марина… Счастливый я, получается…

Кровник сжал правый кулак.