Кровник помимо своей воли зевнул. Почувствовал, как отложило уши. Звук стал четче и острее.

– Продолжайте, девушка, продолжайте… – кривляясь, пробасила Пилотка, имитируя интонацию Кровника. – Я всегда зеваю, когда мне интересно…

Он попытался улыбнуться и зевнул еще шире, прикрыв рот рукой. Охнул, ощупывая левую половину лица кончиками пальцев.

– Что там было, – спросил он, – в этих твоих ящиках? Что за груз? За чем это тут все так бегали?

– Много будешь знать, очень-очень, – сказала Пилотка, – очень-преочень быстро состаришься. У тебя с генералом этим отмороженным итак сплошные непонятки… Бошку же отстрелят… Было б из-за чего… Оно тебе надо?

– Ой, – сказал Кровник. – Ой-ей-ей… Она обо мне заботится… Вы посмотрите…

Пилотка молчит. Смотрит.

– Что делать будем? – спрашивает он.

– А что ты собирался делать, когда меня сюда тащил? – спрашивает она. – А? Костя-Член-Зубило?..

Кровник смотрит на ее острые колени в сетчатом узоре. Видит полоску белой гладкой кожи в том месте, где заканчивается чулок.

– Целовать будешь? Красавчик?.. – спрашивает она.

Кровник смаргивает неожиданную крошку в ресницах. Трет угол глаза. Поежившись, косится в сторону. Отодвигается. Спрятав кисти рук подмышками, прислоняется к бронированной стенке БТР-Д. Глаза его слипаются.

– Уууу!.. – тянет Пилотка. – Поняаатнооо…

– Поспать бы… – шепчет он, – устал я…

Через пару секунд слышен тихий храп.

– Козел, – после долгой паузы говорит Пилотка.

Этот запах во рту: перегара, крови, нечищеных зубов. Кровник чувствует его и кривится, не открывая глаз. Он дрожит от холода. Тело ломит, словно при большой температуре – каждую мышцу, каждую косточку. Он, со стоном разогнув затекшие конечности, щупает свой лоб. Разлепляет слипшиеся ресницы. Дрожит, стуча зубами. Моргает, осматриваясь: один в этом выстывшем бронетранспортере. Зевает, чтобы отложило уши, – и словно пробки из ушей выскочили – далекий гул авиамоторов стал близким. Кровник услышал свое шумное дыхание, голоса за тонкой броней БТР. Нашарил взглядом кейс в свете лампочки, кряхтя, потащил его к выходу из машины.

Он увидел длинный тоннель салона с плафонами больших, но тусклых ламп под потолком, темные пятна иллюминаторов, слепо глядящие во мрак за бортом. Стемнело. По всей видимости, давно. Несколько казачков прильнули к круглым оконцам, расплющив носы о стекло. Хотя не всем из них интересно пялиться в чернильную тьму. Он видит большую компанию недалеко от пилотской кабины. Недалеко от белых повязок с красными крестами, рядом с сестрами милосердия. Кровник видит, как тянут шеи, блестят глазами и вслушиваются. Как шепчутся, обсуждая.