Пар изо рта. Гул в небе. Глянул пару раз вверх – ничего не видно. Только собрались ступить на проезжую часть – и тут же юркнули за ближайшие кусты: большая шумная группа людей из-за поворота. С обломками транспарантов в руках, какими-то палками. Кровник увидел возбужденную старуху в «омоновской» каске с прозрачным забралом. Она размахивала резиновой дубинкой. У остальных в руках обломки заборов и мебели, парочка милицейских щитов. По громким возгласам понял, что движется эта людская масса в сторону Останкино.

Почувствовал, что девочка дрожит. Приложил руку к ее лбу, заглянул в глаза. Побежали напрямик через парк, петляя между стволами.

Прежде чем выйти под фонари, с минуту рассматривал провал подземного перехода: алкаши допивают бутылку, сидя на бордюре. Больше никого не видно.

Он посмотрел на свою военную форму, на черную спецовку девочки. Торопливо поменялись с ней куртками. Заправляться не стал. Откатал рукава, застегнулся под горло. Еще раз осмотрел себя: теперь он выглядит как мудак с чемоданом, напяливший на себя военные штаны, а не как кадровый военный. Уже неплохо…

– Пошли, – сказал он.

Они спустились в подземный переход

Длинное гулкое пространство, выложенное кафелем. Указатель «метро» со стрелкой. Несколько закрытых ларьков. На одном из них надпись «Филателист».

Навстречу попались очкарик с рыжим портфелем и парочка пенсионеров с большой клетчатой сумкой на колесиках. Женщина невнятно бурчала о том, что мужчина как всегда что-то забыл.

«Война?» – подумал Кровник – «Революция?».

Коридор изогнулся, и вот он – ряд таксофонов.

Кровник снял трубку крайнего. Гудок. Поставил кейс между ног. Сунул руку в карман. Посмотрел на девочку. Поджал губы и осторожно постучал себя трубкой по лбу.

Обернулся на звук шагов: очкарик с рыжим портфелем торопливо топает обратно.

– Извините, – сказал Кровник, – у вас не будет…

Очкарик замотал отрицательно головой и ускорил шаг.

– Ну да… – сказал Кровник. – Ну, да…

Прислушался: где-то на поверхности завыла милицейская сирена. Приближается или удаляется? Кажется, удаляется…

– Ага… – сказал Кровник. Из-за поворота вышли два нестриженых человека. Гитары в ободранных чехлах за плечами. Размахивая надкусанными пирожками, о чем-то спорят.

– Извините! – Кровник не выпуская трубки из рук, сделал шаг от таксофона им навстречу. Шнур натянулся. Волосатики остановились.