– Папа, – сказал Кровник. – Все-таки Папа… Ты видел своего Папу?

– Да, – Шам улыбнулся.

– Где?

– Сначала я бежал по зеленой-зеленой траве, – сказал улыбающийся Шам. – Бежал-бежал и вдруг заметил, что лечу. Я полетел как перышко вверх, прямо к облакам. Я долетел до них и влетел прямо в них. И вдруг понял, что вижу, из чего эти облака сделаны. Из таких тонких-тонких волосков… бесцветных совсем… И я не только видел облака, я и сам тоже был таким облаком…

Кровник моргнул. Отпустил тонкую шею, торчащую из скафандра. Шам смотрел на него своими зияющими зрачками.

– Потом я полетел еще выше. И вот тут я вдруг понял, что все происходящее – это обратная перемотка. Что меня просто толкнули когда-то, или бросили… или я сам выпал… в общем, случилось нечто, после чего я полетел вниз… а теперь перематывают обратно к началу, к моменту толчка, к началу падения – и я лечу вверх…

Шам показал глазами вверх:

– Просто я там ангелов видел… там – чуть выше облаков… они летели задом наперед… и тот свет… божественный свет, который всегда сопровождает явление ангелов смертному, он – этот свет – не излучался от их сущностей, а наоборот, впитывался в них… такое реверсивное сияние… очень завораживающее зрелище…

– Папа, – сказал Кровник.

– Да, – кивнул Шам. – Я полетел дальше, прорвал стратосферу как ситцевый пододеяльник и вылетел в открытый космос. Я вышел на орбиту. Я встал на порог нашего мира. И там был Папа. Там был мост, и на нем стоял Папа. В самом начале этого моста.

– В космосе?

– Ну, это уже не совсем был космос в обычном смысле этого слова… но да – в космосе…

– И он сказал, что кто-то со мной хочет поговорить?

– Он много чего сказал. Кроме прочего и то, что с тобой желают поговорить.

– Кто?

– Ну, поверь, мне непросто было его понять. Ведь все происходящее было прошлым и перематывалось на начало кассеты.

Кровник моргнул.

– А… – сказал он устало, – Ясно, ты был под этой херней из баллона, воняющей говном.