Ма застонал и попытался стащить часы с запястья.

– Возьмите. Вот. Пожалуйста! Возьмите…

– Они твои, чтобы отдавать, желтобилетник?

– Нет… не желтобилетник, – выдохнул Ма. – Пожалуйста. Не ваше министерство…

Его руки начали шарить в карманах под презрительным взглядом белого кителя. Он вытащил документы и помахал ими в ночном воздухе.

Саттипонг взял бумаги, посмотрел на них и наклонился к Ма.

– Думаешь, наши соплеменники нас не боятся?

Он швырнул бумаги на землю и молниеносно, словно кобра, начал наносить удары: один, два, три. Он действовал быстро и методично. Ма сжался в комок, пытаясь защититься. Саттипонг отступил назад, тяжело дыша, и махнул рукой своим спутникам.

– Научите его уважению.

Они с сомнением переглянулись, но потом, подбадриваемые Саттипонгом, начали вместе избивать Ма.

Еще несколько человек вышли из бара, но, увидев белую форму, тут же метнулись обратно. Белые кители остались одни. Если рядом и находились чьи-то наблюдающие глаза, они ничем себя не выдали. Наконец Саттипонг удовлетворенно вздохнул, опустился на корточки, снял антикварный «Ролекс» с руки Ма и плюнул ему в лицо, а потом махнул рукой своим соратникам. Они повернулись и зашагали прочь мимо затаившегося в тени Трэна. Тот, кого звали Тонгчай, оглянулся.

– Он может пожаловаться.

Саттипонг покачал головой, внимательно разглядывая «Ролекс».

– Он получил свой урок.

Их шаги смолкли в темноте. Из ночных кубов высотного дома снова начала доноситься музыка. На улице было тихо. Трэн долго смотрел по сторонам, проверяя, нет ли поблизости других охотников. Никакого движения. Казалось, город повернулся спиной к избитому малайскому китайцу, лежавшему на тротуаре. Наконец Трэн выбрался из тени и добрел до Ма Пинга.

Ма заметил его и поднял дрожащую руку.

– Помогите.

Он произнес эти слова на тайском, потом на чужеземном английском, наконец, на малайском, словно вернулся в детство. Тут он, казалось, узнал Трэна, и его глаза широко раскрылись. Он слабо улыбнулся разбитыми губами и заговорил на китайском, торговом языке их братства:

– Что ты здесь делаешь?

Трэн, глядя в разбитое лицо, присел рядом на корточки.