– Это не камень, – мотнул головой Эм. – Это тоже от Бледной Звезды, но это не камень. Это сила. Это узел на ее ткани. Это воля, которая может сделать что-то. Иногда что-то ужасное. Узнаешь. Это тоже есть в музыке, которая сейчас зазвучит. Но я не знаю. Мне не приходилось сталкиваться с камнем Митуту. Поэтому я не знаю. Слушай. Это красиво. – Он замолчал.

Прозрачная волна накатила на берег. Ветер развеял волосы Камы. Она сбросила одежду, вошла в воду и поплыла, слушая.

Это продолжалось долго. Ей показалось, что вся ее жизнь была мигом, после которого случилась бесконечность, бездна времени, длившаяся столько, что и ее жизнь забылась вовсе. Она плавала, летала, блуждала во тьме, пока наконец не оказалась перед странной дверью с закругленными углами. Кама ощупала ее, удивилась гладкости ковки, потрогала светильник над дверью, который не обжигал пальцев, взялась за матовую рукоять и толкнула дверь перед собой. В просторной комнате сидел человек. Он был одет в серую, свободную одежду и как будто рисовал что-то на прозрачном, выполненном из куска стекла столе. Кама оглянулась, поразилась огням, мерцавшим на стенах комнаты. Подняла голову и удивилась высоте потолка, которого словно не было вовсе. Шагнула вперед, вдохнула свежий, удивительно чистый воздух и подпрыгнула, таким мягким был пол под ее ногами. Стол под руками человека исчез. Он обернулся, и Кама узнала Сина.

– Как ты очутилась здесь? – удивился он.

…Она проснулась от вскрика Процеллы. Пергамент в ее пальцах тлел и осыпался пеплом.

– Сколько прошло времени? – спросила Кама.

– Всего лишь час, – прошептала та. – Это магия? Он загорелся у меня в руках! Но я… я не обожглась!

– Не выпускай из рук меч, – посоветовала Кама и принялась обливаться водой.

– Касасам вернулся, – вошла в шатер Имбера. – Ви сейчас говорит с ним, но он, кажется, собирается завалиться спать. Все дозоры опять здесь.

– Что нового? – стала натягивать исподнее Кама.

– Войско Ардууса вышло из города, – ответила Имбера. – Близко подойти нельзя, но вышло все войско. Включая и ветеранов, и какие-то набранные тысячи из обычных людей. Касасам боится, что их за двести тысяч. Они ведут с собой обозы и много людей. Горожан и крестьян.

– Куда? – спросила Кама.

– В Светлую Пустошь, – ответила Имбера. – Но медленно. Проходят в день не более пяти или десяти лиг. Иногда стоят на одном месте.

– И что же они делают? – спросила Кама.

– Трудно сказать, – пожала плечами Имбера. – Касасам сказал, что они поют песни, смеются и плачут от счастья.

– Хорошо, – кивнула Кама. – Это все?