– Что там страшного? – не поняла Лава. – Летающий дом или корабль. Сказки, они и есть сказки. Хитрец, который пробрался на борт. А потом, когда корабль заблудился в тумане, привел его в порт. Через бури и рифы.

– Пробрался! – подняла палец Лакрима. – И вот, когда я держала в руках половину мантии, я стала прозревать, как он пробрался. И как сумела Амади избежать присутствия на поле у Бараггала.

– Подожди, – замотала головой Лава. – Это сказка!

– Неужели? – подняла брови Лакрима. – Выходит, что гимны Храма Света, в которых говорится о том, что Лучезарный сошел с неба, тебе нравятся больше?

– Я не слышала этих гимнов, – стиснула зубы Лава.

– И хорошо, – прислонилась спиной к стене Лакрима. – Я не была в Иалпиргахе, но говорят, что там до сих пор лежат останки этого корабля. Он и был Бледной Звездой. Впрочем, скоро мы все узнаем.

– Узнаем? – спросила Лава.

– К Амади всегда прибивались изгои, – словно не услышала ее вопроса Лакрима. – Среди них были и мурсы, многих из которых мотало по Анкиде, как лодки без руля. И однажды трое из них, подговоренные явно посланником Эрсет, сбежали в Анкиду, где и привели к власти под видом одного из королей – Флавуса Белуа – акса под именем Зна. Его соблазнили необходимостью сбережения Анкиды. И эти семена упали на нужную почву. Во многом именно Флавус Белуа сотворил то, во что превратился теперь Ардуус.

– И у Флавуса родился мой Литус, – кивнула Лава.

– Литус родился у мурса по имени Рит, – покачала головой Лакрима. – Участие Флавуса не было слишком уж трудоемким. Но ни Флавус, ни Рит, которую знали под именем Венефика Тацит. Ни ее подруги – Нидали – она же Арка Валликула и мать Субулы, ни Сага – она же Лакуна Магнус, мать Сигнума. Ни, наконец, вселившийся в тело его отца Грависа Белуа тот самый хитроумный мурс-посланец Лукал – никто из них не знал, что мать Литуса, уходя от Амади, унесла половину мантии.

– Зачем? – спросила Лава.

– Ну, странно спрашивать, зачем кто-то уносит дорогую вещь, – пожала плечами Лакрима. – Гораздо важнее другое, почему Амади ее не забрала? Ведь, что бы ни рассказывал Флавус Белуа, а он говорил разное об этом случае, связанном с убийством его жены, но главным остается то, что, почувствовав неладное, он заказал смерть не только четверых мурсов, но и детей. Не знаю почему. Он ведь мог справиться с этим и сам. Но нанял Амади. Может быть, побоялся, что не сможет убить собственного сына? Но так и Амади не убила его. Оставила. Разглядела в нем что-то. Не стала искать мантию. Ушла. Разглядела потому, что тоже была в мантии. Понимаешь?