Мерзкий смех Миури сквозь сомкнутые зубы, если таковые имелись, заставил юношу обернуться. Потрескавшиеся губы старухи растянулись в улыбке от уха до уха, но остальное её лицо скрывал белый капюшон дорожной мантии. Быть может, это было к лучшему. Кто знал, в какую сторону сейчас смотрят её жуткие глаза?

Остроконечная стрела впилась в землю прямо возле копыт ездового коня. Тот встал на дыбы, громко заржав. Морра даже не успел ничего толком понять, как вдруг оказался на земле, придавленный тяжестью собственных доспехов. Свет солнца скрылся за поднявшийся пылью, где-то сбоку началась суматоха, послышался топот ног и лязг расчехленных мечей, сопровождающийся под непрекращающееся ржание испуганного коня.

– Что у нас здесь? – голос скорее насмехающийся, чем угрожающий. Говорила женщина.

Кто-то из сопровождающей свиты ловко помог молодому Ортакору подняться на ноги. Тот смог удержать равновесие, но взор его замылил песок. Глаза предательски заслезились – он не мог разглядеть возникших на дороге всадников, преградивших путь. Бандиты? Наемники? Не похоже – те и другие нападают сразу и без разговоров.

– Малыш Морра, это ты? – женский смех слился с мужским многоголосным гоготом. – До сих пор не умеешь держаться в седле?

Смех незнакомцев поддержала старуха, рассмеявшись во всю глотку. Юноше пришлось снять латную перчатку, чтобы протереть глаза. Свита из десятка телохранителей стеной встала за его спиной, но почему-то их клинки вновь вернулись в ножны.

Почему?

Морокеи убрал грязь с лица, проморгался, пришел в себя. Свободной рукой он инстинктивно потянулся к рукояти меча.

– Женевьева, – раздраженно зашипел парень, наконец, вспомнив ее голос. Рыжеволосая, властная, в тяжелой кольчуге и луком в руках, женщина возглавляла Силванских патрульных и глядела на него тем же волчьим взором, как раньше при дворе. Кудри воительницы в свете солнца напоминали огонь, но лицо её заметно постарело – время не щадило женщину, чего нельзя было сказать о мерзкой гадалке, до сих пор хихикающей где-то позади.

– Куда направляешься, мальчик? – гневно и жестко вопросила стражница тоном матери, требующей объяснений от провинившегося сына.

– Я имею права не говорить тебе, Женевьева.

– Как твой регент я требую немедленного ответа, – ещё строже пророкотала та.

– Ты была моим регентом, когда я был подростком, а отец странствовал по морям! Я уже давно не ребенок!

– Не смеши меня, мальчик, – глаза воительницы, холодные, как лед, превратились в узкие щелки. – Я уверена, ты даже не поймешь, что делать с наклюкавшейся дочерью фермера, если она тебе попадется, – патрульные южных земель снова загоготали, поддерживая предводительницу. – Поэтому, Морра, не дерзи, и отвечай на мои вопросы.