Олег заглянул в кошачьи глаза Каур, и ему показалось, что они сверкнули огнем, как многочисленные костерки, что озаряли набережную, и к которым со всех сторон слетались ночные мотыльки, вспыхивая на мгновение и падая на землю обугленными комочками. Он тоже без оглядки летел навстречу манящему пламени в девичьем взгляде… и без сожалений, но с удовольствием сгорел бы заживо в объятьях темнокожей богини.

Парень снова потянулся к любимой, но она, озорно засмеявшись, увернулась от его рук, а потом прижалась к спине, обняла за плечи и прошептала:

― Не торопись, братик. Сегодня волшебная ночь, когда нарушаются все запреты, когда исполняются заветные желания, когда каждый видит то, что может видеть и не видит того, чего не должен. Но ты торопишь события…

Он хотел бесконечно длить этот миг, а потому крепко схватил ее за руки. Но тут рядом возникла фигура, в которой Олег со смущением узнал Леонида Дрожжина. Впрочем, судья не замечал стоящую пару, потому что глаза его были устремлены куда-то вбок, где по земле скользила густая тень, хотя, юноша не решился бы это утверждать наверняка.

― Всегда, восхищался вашим талантом, Антон Павлович, — сказал Дрожжин, обращаясь к невидимому собеседнику. — Вот так просто все у вас, так складно, и на жизнь смотрите не так, как я. Завидую я вам… Но как бы вы разрешили такой парадокс: с одной стороны, нельзя отказать в помощи, а с другой — знаешь, что эта помощь принесет неисчислимые беды…

― С кем он говорит? — прошептал Олег.

― С духом Сказителя, — ответила Каур, руки ее выскользнули из-под ладоней юноши. — Мы не можем его увидеть, потому что принадлежим к другому клану, и он не наш покровитель.

― Я не могу понять, как получается, что неживые вещи начинают ходить и разговаривать, — растерянно произнес Олег, вспоминая свою недавнюю встречу с императором и его державным орлом. — Ведь это видят только сумасшедшие… но мы же нормальные?!

― Саша сказал бы, что на самом деле мы мерещимся духам, а не они нам, — вкрадчиво прошептала Каур. — И вся наша жизнь — это глупая беготня сквозь фантазии богов…

Олегу не понравилось, как она произнесла имя «Саша» — слишком мягко и слишком нежно, даже, пожалуй, с каким-то особым трепетом. Злая ревность вскипела в сердце, но мулатка, засмеявшись, прильнула к юноше, коснулась губами его губ и тут же отскочила. Олег оторопел, не зная, что предпринять в ответ, а юная проводница уже позвала:

― Идем быстрее, узнаем твою судьбу.

Олег взял ее за руку, и они пошли по дороге, ведущей от набережной к порту. Слева слышался шум прибоя, справа доносился едва уловимый шелест деревьев. Цепочка костров уже во многих местах порвалась: там дрова прогорели до углей, но луна светила все ярче и в море плескались ее осколки. Навстречу Каур и Олегу попадались молчаливые парочки или группки нуклеаров, сосредоточенно шагающие к своим целям.