– Ну вот, – проворчал Пинкус. – В городе бардак, полоумные рыбаки наотрез отказываются тихо-мирно помереть, а на кого в итоге свалят всю вину? Не уследил я, подставился. Идеальный козел отпущения для Донето.

– Из тебя вряд ли получится что-нибудь идеальное.

– Может, – предложил Просто Джо, – не платить наемникам жалованье? А выдавать награду за головы? А то сражайся не сражайся, а денежки все одно капают.

– А он в чем-то прав, – согласился Горт. – Собранные нами деньги быстро заканчиваются, но на вознаграждение за головы кальзирцев их еще вполне хватит.

Но все это уже не имело значения: те пираты, кому не удалось сбежать, были обречены. Коллегия и патриарх сошлись на том, что ни один кальзирец не должен вернуться домой из Брота, пусть некому будет защищать Кальзир во время священного похода.

– Хочешь, Пайп, открою тебе секрет? – спросил Пинкус, когда они шагали к Кастелла-доллас-Понтеллас. – Мне этого знать не положено, я случайно услышал.

– Случайно?

– Ну, так бы я сказал, если б меня застукали. Я-то знаю, как ты их всех любишь.

– Хм?

– Донето говорил с сыном своей сестры – Пало. А Пало – помощник патриарха.

– Пинкус, не тяни жилы.

– Какие мы нежные! Ладно, слушай: тот имперский кавалерийский полк появился здесь в самый нужный момент неслучайно.

– Да неужели!

– В смысле – они не в Аламеддин ехали, а в Брот. Безупречный заключил какую-то сделку с Ганзелем. Именно поэтому тут шныряет Феррис Ренфрау.

– Наш друг-инквизитор из Племенцы?

– Он самый. Его Бо заметил на набережной недалеко от Кройса. Но потом потерял. Как только я услышал, сразу все понял: он направлялся в патриаршее логово.

– Верю-верю, Пинкус, но ничего все равно не понимаю. Зачем императору патриарх?

– Безупречному нужны солдаты. Он убьет сразу двух зайцев: заполучит союзников в войне, а его людям не нужно больше будет оборонять границы от имперского вторжения.

– Но Ганзелю-то это зачем?

– Хороший вопрос.