Флороцено Колоньи обожал оказываться в центре внимания, именно поэтому и приютил коннекское посольство. Хотя на самом деле принципат ничего из себя не представлял и ему суждено было остаться в истории исключительно как священнику, у которого в доме останавливался во время своего неудачного визита в Брот герцог Тормонд.

Спутники герцога один за другим собрались в главном дворе палаццо Бракко, где их дожидался герцог. К чести Тормонда, в тот вечер он накормил всех присутствующих. За счет Безупречного.

– Ешьте и пейте вволю! Мы с Безупречным теперь друзья.

Брат Свечка тоже попировал во дворе палаццо, где не было слуг и каждый сам брал со стоявших вдоль стен столов, что ему приглянется. Зловещее застолье продолжалось несколько часов подряд. В какой-то момент монаха поймал в уголке Лекро. Епископ успел основательно накачаться фиральдийским вином и впасть в отчаяние: он был уверен, что герцог отрекся от Непорочного.

– Но мы еще ничего не знаем, – возразил ему брат Свечка. – Тормонд верен своим убеждениям. А одно из них таково: герцог Кауренский не может забыть, что Достойного Шестого законно избрали патриархом епископальной церкви.

– Разумеется, он ничего не забыл. Но он не станет ради правого дела жертвовать своей выгодой.

Тормонд махнул рукой, и слуга громко призвал всех к тишине.

– Сегодня, – медленно выговаривая каждое слово, объявил герцог, который и сам уже успел порядком поднабраться, – сбылось то, ради чего мы явились сюда. Коннек заключил мир с церковью.

Никто не кричал от радости, но многие про себя усомнились в его словах.

– Четыре часа мы с Изабет беседовали с патриархом. – Тормонд на мгновение запнулся. – То есть с претендентом на мантию патриархов великой церкви, основанной святыми Эйсом, Домино и Арктю. Мы обсудили обязанности Коннека перед церковью и обязанности церкви перед народом Коннека. Друзья мои, у меня для вас хорошие вести.

Герцог снова замолк – излишек вина мешал ему говорить связно.

Впрочем, о «вестях» стало известно и без него. Ведь на встрече Безупречного с герцогом присутствовали свидетели – многочисленные безликие чиновники, записывавшие каждое слово.

И от вестей этих весьма дурно пахло.

Шестьдесят мужчин и одна женщина слушали, как заплетающимся языком чуть протрезвевший Тормонд рассказывает о своем соглашении с Безупречным. Временами его речь почти невозможно было разобрать.

Коннек обязан признать бротского патриарха. Тех священников, кто откажется это сделать, предадут в руки нового епископа Антье. Этого самого епископа через пять лет изберут в коллегию, а его преемника, следующего коннекского принципата, будет выбирать правящий герцог.