— Да, сегодня подходящая ночь… подходящая для воплощения моих кошмарных сновидений…

Радеев молча пошел за мной, за моими чудовищными подручными… Поначалу он еще сверялся с картами, но заплутал впотьмах на путанных тропинках среди обломков и осколков старой техники… Я не собираюсь искать запчасти для моих псов среди этих разрушенных войной и временем машин, еще не пущенных на переработку, а хранимых на этом объекте. Я просто подожду, пока он продрогнет и начнет засыпать в этой тьме…

Он поднял ворот черной шинели, совершенно скрывшись в окружающем его мраке…

— А я могу быть уверен, что со мной здесь ничего не произойдет?..

— Нет, не думаю… Здесь постоянно происходят странные вещи…

— Настолько странные, что мне стоит предупредить начальство о том, где следует искать мое тело на рассвете?..

— В этом месте можно сломать шею, и следуя за таким опытным проводником, как я… Можете сообщить о местонахождении вашего тела, а можете просто смотреть, куда идете… Что вы выберите — решать вам.

— Я всегда выбираю и то, и другое…

— Достойный выбор, когда речь идет о жизни и смерти.

— Работа у меня такая — она мне иного выбора не дает, кроме как выбирать — и то, и другое…

— Нам всем запрещено бояться смерти, но все мы нарушаем эти запреты, Радеев.

Он обвел глазами призрачно светящиеся силуэты моих покореженных подручных — в их слабом свечении и я, облаченный в светлую форму, произвожу подобный эффект… Мы вышли под открытое небо как раз тогда, когда поднялся туман и когда его прорезал свист поднятых истребителей… Замерзший офицер сжал плечи, вперившись взглядом в небо, разразившееся раскатами ночной атаки… Лучи прорезали мрак молниями и далекое зарево разошлось громом… Эти вспышки разлетаются в тумане, приглушающем громовые раскаты рушащихся пограничных укреплений Шаттенберга…

— Вы еще не налетались в облаках?.. Мне кажется, что вам, Грабен, пора бы спуститься на землю… А то как бы не пришлось провалиться в подземелье… Такое бывает, когда залетишь высоко и падать придется с высоты полета… так скажем, — с высоким ускорением…

— Вы, Радеев, думаете, что я подобен ракетам прежних пор?.. Тогда вы должны думать, что я способен пройти сквозь землю, не разбившись…

— До предела, Грабен… Где-то вы возьмете да разорветесь…

— И это будет сокрушительно для вас — обитателей подземелий…

— А для вас это будет — губительно…

— Ученые призваны заграждать истину грудью, Радеев…

— Ото всех… и от себя… Боюсь, вы слишком заняты погоней, чтобы не забыть, что гонитесь за истиной…

— Так же, как вы слишком искушены ложью и угрозами, забывая, что эти средства призваны служить достижению той же истины…