Разинув рты, все обернулись к нему.

– Всё как они рассказывают. Про мертвую бабу, которую от мужа в пустыне похитили, наигрались, а потом убили и прикопали неведомо где. Браслеты звенят, и следы остаются. Женские, босой ножки. И только мертвые вдоль дороги стоят и кругом – тишина…

Все согласно ахнули и зачесали в затылках.

– В-вот ведь как знатно мы за сладким в Таиф съездили… – пробормотал Ваки и тоже поскреб в голове, сдвигая набок папаху.

Крики айяров затихали далеко внизу – ушрусанцы наверняка уже перебежали мостки над вади и влетели на улицы городка.

Звяк. Легкая ножка шагнула вперед.

Тарег медленно повернул голову.

И негромко сказал:

– Приветствую вас, почтеннейшая. Чем могу быть полезен?..

Призрачная женщина в разорванном на груди платье не ответила. Только пошатнулась, устало прикрывая ладонью лицо. Спутанные, незаплетенные волосы мотались густыми прядями.

Вдруг перед камнем захрустело – причем не щебенкой. А так, словно под тяжелой поступью крошились кости.

Ударил колючий, мощный порыв ветра. Пламя факелов легло набок, зачадило длинными темными языками – и с хлопками погасло.

Темноту входа в пещеру разрезал высокий, непроницаемо черный силуэт. Высокие длинные уши стояли торчком, длинные когтистые руки богиня расслабленно опустила к бедрам. И прищурила большие красные глаза:

– Как ты смел явиться без подарков и жертвы, сумеречный наглец?..

Нерегиль поднялся на ноги и чуть склонил голову:

– Приветствую, госпожа.

Манат оскалила острые, блестящие от слюны клыки:

– Я обглодаю твои кости, маленький сумеречник!..

В ответ Тарег молча поднял руки и раскрыл на шее ворот рубашки:

– Люди сделали со мной вот это, госпожа.