– Почтеннейший шейх не умолчал о твоих преступлениях, когда во всех подробностях повествовал об обрушившихся на него несчастьях и превратностях! – торжественно произнес шихна. – Ты – кощунствовал!

Палец его опять уперся в небо. Тарег ошалело чихнул. Вот тебе и безобидный тихий старичок…

Шихна потряс воздетой рукой:

– Его рассказ возмутил старейшин! Они требуют для тебя примерного наказания!

И махнул страже:

– В тюрьму его! К остальным.

Под торопливыми шагами зачавкала грязь.

– Ты можешь делать со мной все что хочешь, – быстро сказал Тарег. – Я виноват – я и отвечу. Но лаонцы…

– Да чего ты уперся? Сначала тебя казнят, потом их, или наоборот, сначала их, потом тебя – какая разница?! – В голосе Амра аль-Азима звучало искреннее возмущение. – Давайте отвязывайте это бедствие из бедствий – и в подвал…

– Они попали в беду из-за меня, это ляжет на меня позором! Я буду опозорен даже после смерти!

Высокопарная речь Тарега оборвалась: отвязывавшие его от коновязи люди отпустили руки, и нерегиль обвалился носом в грязь. Тарега тут же подхватили и потащили, а он отплевывался и упирался:

– Если на них нет вины, ты должен их отпустить!

– Не морочь мне голову, – очень устало отозвался Амр аль-Азим. – В бедуинских стойбищах невиновных не бывает. Они все виновны, ибо все преступники. Воры. Бандиты. Отступники. Все виновны. Поголовно. И твои лаонцы тоже. Отправишься на площадь через неделю.

– Через неделю здесь не будет площади!

В его голосе, видно, послышалось столько злорадства, что собравшийся было уходить шихна повернул чубатую голову. Посмотрел-посмотрел и развернулся целиком. И очень мрачно полюбопытствовал:

– Нарываешься? Хочешь, чтоб тебе язык откромсали? Мы можем…

– Сюда идут карматы. А у тебя нет даже городской стены. И в предместьях больше кутрубов, чем крыс, – Тарег смаковал каждую фразу, наслаждаясь запахом растущего в людях страха.

– Врешь, – прищурил свои джунгарские глазки шихна.

Тарег плюнул ему под ноги.

– Врешь! – Амр аль-Азим начинал злиться не на шутку. – Откуда тебе известно про кутрубов? Они выходят только ночью! Ты что, ночевал в предместье? А? Хочешь, чтоб я поверил? Нашел дурака!