Оторвал его от тяжких размышлений «снежный человек». Он пришел на рассвете, когда на востоке разгоралась по-зимнему тусклая заря и дымный столб от невидимого пожара почти развеялся. Ражный скинул ботинки, встал босым на снег, однако соперник разуваться не спешил и пуховую куртку, надетую поверх рубахи, не снял. Хмуро посмотрел на снежную целину поляны, на зарево, потер красные уши.

– Слушай, Ражный… Тебе она нравится?

– Кто? – спросил он, хотя знал, о ком речь.

– Кукушка?

– Она больше не кукушка.

– Ах, да… Ну хорошо, Дарья! Из вашего ловчего рода Матеры…

– Она моя избранная и названая невеста. – Ражный взлетел нетопырем.

– Достойный ответ, – похвалил нарушитель госграниц. – Но ты серьезно хочешь взять ее? Или чтобы избавиться от сиротства? Скажи честно?

Сыч источал странное, никогда не виданное зеленовато-бурое свечение с синими сполохами, расположенными по кругу так, словно был в некоем ореоле или плотном коконе.

Что это может означать, Ражный не мог понять: то ли невероятную силу, замкнутую на самом себе, как у всякого индивидуалиста, то ли неспособность получать энергию извне. То есть был отрезан от всех иных природных сил – земли, солнца, воздуха и деревьев.

– Скажу, – пообещал Ражный, опустившись на снег. – Выходи на ристалище.

– Не нравишься ты мне сегодня, – вдруг озабоченно проговорил Сыч. – Хмурый какой-то, нет живого блеска в глазах, как у жениха. С таким настроением лучше не выходить. Что случилось, Ражный?

– Не тяни время, Сыч…

– Может, в следующий раз сойдемся? Когда у тебя азарт появится?

– Азарта хватит, иди на ристалище первым.

– Да погоди ты! – сказал Сыч, хотя движение сделал и куртку расстегнул. – Это мы всегда успеем… У меня есть другое предложение. Если она тебе нравится и ты серьезно решил сыграть с ней Пир Радости, мы можем договориться и без схватки. Я тебе и так отдам Дарью…

– Отдавать можно то, чем владеешь.

– Но она моя нареченная!

– Была нареченная.

– По крайней мере, мы с ней помолвлены перед миром.