Всё это тоже походило на танец. Жуткий, странный танец смерти. Ольга сидела в углу, наблюдая, как мёртвые оболочки, так похожие на людей, движутся по галерее, приседают, касаются лбами стен, трогают пол. Но если смотреть пристальней, в их движениях появлялся смысл – это была реакция на вторжение. Чучела касались теней, вытекающих из щелей, и черные языки прятались обратно.

– Вы мои стражники… – ласково шептала Ольга, но в её сердце росла своя собственная чернота.

Она так переживала, что не заметила, как тень надвинулась на её ноги, обняла, обхватила и побежала выше, выше, коснулась лица.

– Здравствуй! – пронеслось в её голове. – Полюби меня, и я тебя не брошу, – шептал нежный голос. – Я так давно ждал этой встречи. Тебе так грустно. Давай всё исправим…

И в её мыслях замелькали образы. Трагичные, прекрасные, зовущие… Она видела себя чёрной королевой, и весь мир был у её ног. Ольга даже не думала сопротивляться. Всё вдруг обрело смысл, всё стало правильным, справедливым. Её качало на волнах причудливых видений, а погибающий мир казался нелепым и жалким.

* * *

Профессор Скрымник прижался спиной к стене, лицо его покраснело. Казалось, профессора сейчас хватит удар. Он боялся.

Весь класс, пятнадцать пар глаз не отводили взгляда от Ольги. Во всех плескался страх. Во всех прятался ужас. Теперь они боялись не смерти, к которой Свешниковы подошли слишком близко. Они боялись саму Ольгу, будто это она и была – Смерть.

Резким движением девушка сорвала парусину с окна, на минуту замешкалась – не набросить ли на плечи? – но швырнула на пол, пнула ногой.

– Смотри на меня, не прячь взгляда, – крикнула она Лидочке Иванцовой, пытающейся укрыться за учебником.

Лидочка заплакала.

– Я больше сюда не приду, – сказала Ольга и мотнула головой.

Чёрная, как Умрева зимой, коса змеёй взметнулась, опала, с силой ударила по узкой спине девушки. С раннего детства Оля была блондинкой, волосы потемнели за одну ночь. Ту самую страшную ночь.

Ольге не было жаль истеричку Лидочку. Ей не было жаль Скрымника и глупых одноклассниц. Просто больше не было смысла притворяться, что однажды наступит другая жизнь. Будто не всё потеряно.

Вчера к Свешниковым принесли тело маленькой женщины, похожей на мышь. Неподвижные красные глаза смотрели в потолок.

Не помогло ей чучело. Не защитил муж от теней. Не любил, наверное. Или она его не любила. Что ж, не удивительно, любви в этом мире всё меньше и меньше. Чёрных язычков, аккуратно слизывающих город, больше. Никому не спастись, никого не жалко.

Ольга усмехнулась.

По городку ужами ползли слухи, что чучела Свешникова больше не помогают, не защищают от наползающих теней. Некоторые даже осторожно шептали, что чучела начали убивать своих близких. Пусть кумушки болтают. Всё равно в городке был только один таксидермист.