Поколебавшись мгновение перед очередным погружением в Агронивайс, Безымянный глубоко вздохнул — и… привычный мир вновь взорвался мириадами красок и тонов, ароматов и чувств: Ми`Ру снова вытеснил реальность из его сознания и завладел вниманием, полностью поглотив сознание… Нужно было спешить.
— Всё… — Ви`ател остановился на вершине небольшого холмистого возвышения. Во все стороны, насколько хватало глаз, расстилалось безбрежное поле, поросшее колышущимся разнотравьем, на некотором отдалении от холма протекала неглубокая речушка с поросшими камышом и осокой берегами и несколькими ивами, полощущими ветви в её медленных водах. Вековечным покоем дышало всё в здешних краях, нетревоженным, неколебимым, таким, словно все заботы прочего мира никогда не проникали в эти заповедные просторы.
— Всё… — Ви`ател остановился на вершине небольшого холмистого возвышения. Во все стороны, насколько хватало глаз, расстилалось безбрежное поле, поросшее колышущимся разнотравьем, на некотором отдалении от холма протекала неглубокая речушка с поросшими камышом и осокой берегами и несколькими ивами, полощущими ветви в её медленных водах. Вековечным покоем дышало всё в здешних краях, нетревоженным, неколебимым, таким, словно все заботы прочего мира никогда не проникали в эти заповедные просторы.Если верить календарю, то с момента выхода из лаборатории клана А`Ани прошло около пяти дней, но Безымянному стало казаться, что вместе с расстоянием — сжимаемым и растворяемым никсом, точно сахар в стакане воды, — в ничто обратилось и само время. Он чувствовал себя гребцом, плывущим на утлой лодочке посреди бескрайней водной глади, укутанной туманом: берега сокрыты и не видны; твердь под ногами призрачна и непрочна, и всё, что остается — вера! Вера в себя, в судьбу, удачу…
Если верить календарю, то с момента выхода из лаборатории клана А`Ани прошло около пяти дней, но Безымянному стало казаться, что вместе с расстоянием — сжимаемым и растворяемым никсом, точно сахар в стакане воды, — в ничто обратилось и само время. Он чувствовал себя гребцом, плывущим на утлой лодочке посреди бескрайней водной глади, укутанной туманом: берега сокрыты и не видны; твердь под ногами призрачна и непрочна, и всё, что остается — вера! Вера в себя, в судьбу, удачу…— …здесь мы расстанемся, — молодой техник кивнул на юг. — Пройдя примерно две-три мили в том направлении, вы увидите ряд небольших, замаскированных под холмики вроде этого, — он притопнул ногой по земле, — возвышений. Они располагаются хаотично, без какой либо симметрии, — это и есть шахты воздуховодов. Вам будет достаточно легко опознать сами холмы, но вот как проникнуть внутрь — я не могу вам подсказать. Вам придется самому разобраться с механикой скрытых дверей…