— Вот, смотри, это здесь! Разве я не молодец? — довольно пропищал Ноби, и Безымянный только чудовищным усилием воли заставил себя утерпеть и не дать со всей силы кулаком бесёнку под зад. Поскольку именно эта часть тела приятеля, висевшего в воздухе, находилась прямо перед его глазами, мешая тем самым разглядеть что-либо иное за исключением… хвоста! Ну и ещё того места, откуда он рос.

— Если ты чуть-чуть подвинешься, может, я и смогу оценить твою гениальную находку, — сквозь зубы прошипел человек и, не удержавшись, дернул бесенка за кисточку, пытаясь оттеснить того в сторону.

Недовольно заворчав, Ноби отлетел влево и, нахохлившись, как сыч, принялся вполголоса бормотать нечто о «людской неблагодарности» и о чём-то еще, что Безымянный старательно пропускал мимо ушей. Сам же он, добравшись наконец до частой решетки, отделявшей воздуховод от «внешнего» мира, принялся внимательно изучать открывшуюся его взору картину и…

— Да, в этот раз ты и впрямь молодец, — повернув голову к бесенку, вполголоса проговорил он. — Пожалуй, это именно то, что нам надо!

Комната, куда выходило ответвление воздуховода, оказалась не чем иным, как складом. Огромным, уставленным высоченными — под самый потолок — стеллажами, заполненными всяким хламом: от проржавевших металлических деталей непонятного предназначения до гор посуды, часть которой явно была разбитой. Вероятно, это было одно из помещений «на всякий случай», служившее хранилищем отживших свой век вещей, которые — по тем или иным причинам — не сочли нужным подвергнуть немедленной переработке. Наверняка это было не самое посещаемое место в лаборатории и, как следствие, — идеально подходящее для незаметного проникновения. Нужно было только удостовериться в отсутствии наблюдателей… любого рода.

— Ноби, слушай внимательно, — Безымянный вновь скосил голову и посмотрел на раздувшегося от похвалы бесенка. — Отправляйся в сплайс и вынырни по ту сторону решетки, видишь? — Он указал рукой на ближайший к воздуховоду стеллаж, верхние полки которого оставались частично свободными, прочие же были забиты разным тряпьем. — Там пусто. Вот туда тебе и надо переместиться. Как только убедишься, что никого нет, слазь оттуда и порыскай по комнате. Нам нужно точно знать, что здесь никого нет. А я тем временем…

Безымянный чуть запоздало отвернулся — радужная вспышка перехода в кромешной тьме, да ещё и обостренное плетеньем зрение отозвались острой болью в напряженных глазах. Ну да ничего, не в первый раз, можно и потерпеть — ведь главное… Человек отбросил посторонние мысли и, сконцентрировавшись, в который уже раз за сегодня погрузил свой разум в безбрежный океан искуса Агронивайса, хотя прекрасно осознавал весь риск столь частого слияния с Ми`Ру. Но ведь выхода не было! Да и в этот раз ему не придется блуждать меж энергетических потоков, играть с ними в орлянку, плести «сети», наполнять «формы». Ничего этого не нужно! Достаточно всего лишь… Вот оно! Пульсирующий всеми мыслимыми оттенками оранжевого поток, обретший в его представлении форму тройного перекрученного жгута в несколько метров в диаметре, протянувшийся из одной бесконечности Ми`Ру в другую, проявился, оттеснив прочие энергетические компоненты низшего плана. Это был именно тот поток, что необходим Безымянному! У этого проявления Поля имелось множество имен, но чаще всего его называли «Кресайтини» — растущий! Это был один из центральных и наиболее часто используемых потоков, не обладающий никакими собственными материальными аналогами и являющийся проявлением развития как такового. Энергетическим компонентом роста. Соединившись с ним, человек направил его энергию через себя внутрь «следящего», многократно усиливая зону действия медальона, и тут же, мгновенно покинув Агронивайс, переключил внимание на амулет.