— На, — сказал бородатый. — Держи. Мы твою мать убили — на, держи. Убей хоть кого-то из нас. На, — и снова ткнул рукояткой пистолета.

Неожиданно стало тихо, только с кровати вдруг закапала кровь. Все смотрели на мальчишку — он был выше не только своего ровесника, но и двоих из четверых взрослых налетчиков.

— Ну на! — настаивал рыжебородый, как будто ему это было важно. — Держи, стреляй! Или, хочешь, держи и уходи… Э, пусти его! — бросил он тому, кто держал Сергея. Рука разжалась, и мальчишка повалился на колени, весь трясясь. — Бери пистолет и уходи. Будешь нам мстить. Ну?

Сергей спрятал лицо в ладонях и заревел. На какой-то миг — словно яростная вспышка-высверк перед глазами — ему представилось: схватить пистолет — и… и пусть тогда убивают, но с оружием в руках! Но вспышка была короткой, она пришла откуда-то из глубин памяти, не принадлежавшей лично Сергею, и сразу погасла. Он не знал, что делать с пистолетом, и боялся его. А потом толчок — даже не удар — ногой в грудь опрокинул его на спину, и Сергей сжался на полу в дрожащий мокрый вонючий комок…

И рыжебородый упал на стол — с разможженной головой. Сыпалось стекло, кто-то крикнул: «Нельзя, там пацан!» Мальчишка, державший Сергея, отпустил его — и сам отлетел в комнату от страшного удара прикладом ружья, превратившего все лицо в кровавое ломаное месиво. Выстрел — ружейный, гулкий… Через Сергея перепрыгнул кто-то, взвизгнула сталь, рядом упало плещущее кровью, дергающееся тело… Еще кто-то подскочил к ворочающемуся мальчишке-налетчику и окончательно размозжил ему голову пинком в висок, в размах, тяжелым высоким ботинком.

— У-у… — тонко, длинно завывал, отползая к стенке, последний из налетчиков — за ним оставалась мокрая, мерзко пахнущая дорожка, его моча мешалась с размазанной по полу мочой ошалело сидящего у порога Сергея, он придерживал левой фыркающую кровью правую руку. Человек в песочного цвета куртке, штанах с лампасами и сапогах неспешно присел рядом с ним, и налетчик забулькал, ноги его заколотили по полу, а потом застыли и раскинулись в стороны.

— Все, — сказал мужчина, который добил мальчишку. И повернулся к Сергею.

Тот потерял сознание от ужаса…

* * *

Вечером Романов опять лег поздно. Собственно, не он один, слегка гуляло все село, и за окнами дома Лодыря, где сам хозяин, Романов и Светлов засиделись за совещанием, слышалось:

и хоровой подхват дружинников Романова:

— Завтра перевезем вас, — Лодырь со вкусом прихлебывал квас, видимо, служивший для его организма чем-то вроде топлива. — А все-таки, может, зря наших никого с собой не берете? Теперь и человек двадцать нашлось бы. Лишним не будут…