— Прошу, — развел руками Романов. — По-моему, вы застряли в мире прошлого, вам не кажется?

— Че? — хлопнул редкими белесыми ресницами «делегат».

— Вы мыслите категориями вчерашнего дня, — обстоятельно пояснил Романов. — Мне наплевать на заложников. Более того — пущенные перед вами, они будут вам же мешать стрелять, и вообще вы на них потратите какое-то количество боеприпасов. Это первое. Второе — я хочу вас честно предупредить, что в любом случае, как бы ни развернулись события, никто из вас живым к концу завтрашнего дня не останется.

— А… да ты… — «Типаж» сделал еще несколько угрожающих жестов. — Ты сам-то… сам-то че… не как мы?! Царьком хочешь стать?! Ну гляди — еще дотемна мы твои кишки на гусеницы намотаем…

— Провоторов, — не повышая голоса и не сводя глаз с бандита, сказал Романов, — ты слышишь? Он говорит, что мы похожи на его подельников…

— Я глубоко польщен таким сравнением, — ответил казак, изучая «делегата», как редкое насекомое под микроскопом.

— Будь так добр, избавь меня от этой мокрицы, научившейся говорить по-человечески, — попросил Романов все тем же тоном. Настолько мирно, что «делегат» не успел не то что среагировать — даже понять, что речь идет о его смерти.

Нагайка метнулась вперед и мокро хрустнула, почти погрузившись своим кончиком в залившийся кровью лоб бандита. Глаза того уехали куда-то под лоб и к переносице, он дернул руками, резко расставив их в стороны, — и повалился на спину, подогнув ноги.

— Насчет заложников — это ты всерьез? — задумчиво спросил Провоторов — нагайка отскочила к его ноге, как живая.

— Вполне, — ответил Романов. — Мне не нравится эта практика — псих или скот хватает человека, начинает махать оружием и орать, а все должны с улыбками складывать свое оружие, чтобы, видите ли, «не спровоцировать». И тем самым на будущее провоцируют десятки таких же психов или скотов повторять удачный опыт, а сотни и тысячи людей — подвергать свои жизни опасности или прямо погибать. Посему это с настоящего момента становится законом: взявший заложника уничтожается тут же, если нет иного выхода — вместе с заложником. Эту эпидемию надо давить в зародыше.

— Согласен. С этим что делать будем? — казак кивнул на труп.

— Пусть валяется, — брезгливо сказал Романов. Но Провоторов задумчиво произнес:

— Я тут поговорил… они в николаевском порту, когда металл под продажу пилили, угробили больше ста ребятишек. Девочек насиловали скопом, выдумывали всякое… в меру своей фантазии. Мальчишек еще живых в море бросали, потому что те работать не могли… кто убежать пытался — ноги и руки грузами отрывали и так оставляли умирать… Посему как-то оно не того. Уж не осуди.