Тоха очень долго отлеживался. «Цирковые» девчонки немного знали медицину, но в основном касательно травм типа переломов и вывихов. Они смогли только натянуть сорванную почти на треть головы кожу обратно, кое-как зашить рану, зафиксировать какие можно переломы да следить, чтобы мальчишка, которого еще долго трясло температурой и постоянной болью, пил и ел и в бреду не пытался вскочить. Может, они бы и ушли, бросили его (кто он им был такой, в конце концов, и так спасли, а уж теперь — как ему повезет…), но разгулялись метели (а мороз почти не уменьшился), и они месяц просидели на том стане. Уже подъедали последнее, когда новенький более-менее восстановился. Ну и как-то стало… некрасиво, что ли, его бросать.

А в первой же деревне выяснилось, что он отлично поет. Профессионально. И здорово умеет играть на гитаре…

… — Вы знаете, что сюда идет банда? — Девчонка-командир не спускала с лица Романова глаз. — Это та самая… из Николаевска. Зверье, а не люди.

— Подозревал, — кивнул Романов. — Армия наведения порядка… Я, собственно, об этом хочу поговорить со здешним мэром.

— Он хороший человек… — задумчиво сказала девчонка. И опять напрямую спросила: — Нам оставаться? Мы очень устали. Очень-очень. И не знаем, что делать, и мы хотим уйти с вами. Но если вы поговорите-поговорите, а потом бросите тут все на бандитов, то мы лучше дальше пойдем сами.

— Можете остаться, — спокойно ответил Романов. — Найдите, где остановиться, и поживите спокойно. А через полмесяца, может, чуть больше, пойдете с нами в обратный путь. Или останетесь тут, как захотите. Тут будет безопасно, я думаю… Ж… Белосельский!

«Я тут останусь, — показал жестами Женька. — Коней посторожу».

— Хорошо. — Романов усмехнулся и добавил: — И помни, что тебя во Владике ждут.

Женька сердито свел брови и преувеличенно-обиженно отвернулся…

Мэр Осипенковки Никита Никитович Горенышев сидел на крыльце своего дома (приличного, но ничего особенного — даже одноэтажного и без внушительной кованой или кирпичной ограды, какие обычно в моде были у «народных избранников» самого мелкого ранга) и с печальным видом слушал какую-то бабку, которая агрессивно-обстоятельно излагала преступления некоей Сирафимшны, четыре козы которой… Дальше шло такое, что Романову невольно стало жутко: если здесь козы ведут себя так, то, похоже, надо сматываться. Однако мэр при виде Романова очень обрадовался, даже встал с крыльца и громко объявил:

— А я вас жду, жду… — Потом снова вернулся к бабульке: — Иди. Иди-иди, у меня дело важное, человек пришел, а с козами вашими вы мне всю плешь проели. У вас планы участков на руках? На руках. Вот и решайте там по-соседски. И-ди, русским языком говорю.