Охотник привязал фляжку к шее собаки так, чтобы она свисала чуть ниже морды, и стал ждать. Немного погодя Тарзан встал, потянулся, разминая мышцы, затем направился к луже. Игорь наблюдал, улавливая каждое движение четвероногого. Вот пёс опустил голову к воде и принялся лакать. Фляжка оказалась возле самого его носа, но не тонула, оставалась на плаву. Напившись, Тарзан поднял голову и посмотрел куда-то в сторону.

«Собирается уйти», – подумал Игорь и позвал его к себе. Помедлив, Тарзан нехотя приблизился. Отвязав фляжку, охотник прильнул к горлышку. Воды было немного, всего пять неполных глотков. Но её хватило, чтобы почувствовать себя способным на определённые действия.

Он вдохнул поглубже, напрягся и, упираясь руками и ногами, сдвинулся в сторону лужи. Преодолев с полметра, передохнул минуту и сдвинулся ещё немного, затем ещё… Ощутив затылком прикосновение воды, повернулся на бок. Наполнил фляжку, сделал несколько глотков и замер, отслеживая, как влага бальзамом разливается по телу, оживляя его…

Он пролежал возле лужи до вечера и лишь с наступлением темноты вернулся под ель. Фляжка была по пробку наполнена водой. Обняв Тарзана, он крепко, на всю ночь, уснул, уже уверенный, что справится со смертью и на этот раз.

Утром первая мысль была об «Ирландии». Уцелела ли она, или её сожгли или взорвали коммандос? Если уцелела, то ждёт ли ещё или ушла в Новую Европу? Где сейчас Казбек, жив ли он? Вспомнилось, как конь выносил его, совершенно беспомощного, через лес, спасая от приближающихся коммандос. Игорь приложил ладонь к месту ранения на животе. Сколько дней прошло после того, как он так глупо подставился под пулю? Пять или шесть? «Возможно, прошла целая неделя, – подумал Игорь. – Будем считать, что сегодня 15 августа». И попал в точку.

Все эти размышления протекали на фоне острого, всё возрастающего чувства голода. Не умрёт ли он из-за отсутствия еды? Нет, не должен. Лес прокормит, надо только не лежать на одном месте, а двигаться.

Он выполз из-под ели и пробрался к куртине травы, из-за которой впервые появился Тарзан. Миновав её, он почувствовал запах мёда и увидел дальше розоватую полянку иван-чая с его заострёнными кверху султанами. Ещё немного усилий, и он рядом с этими высокими, полутораметровыми растениями.

Сорвав несколько молодых сочных листьев, он отправил их в рот и начал энергично жевать. Потом достал нож и выкопал корневище – не всё, он обрезал его на глубине сантиметров десяти, – очистил от земли и тоже отправил в рот.

Корневище было сладким. Игорь знал, что после просушки из корней иван-чая можно молоть муку и печь хлеб. В каких-то странах так делали… давно.