Лёжа на боку, Игорь подтянул к себе карабин и, неловко работая пальцами, зарядил его двумя патронами. Двух вполне достаточно. Он поморщился – наверняка отдача при выстреле перетряхнёт всё нутро.

Зверь уже рядом, вон за той куртиной травы, суметь бы прицелиться. Их разделяет только один прыжок. Чёртово ружьё, никак его не сдвинешь с места. Игорь не сводил глаз с поднимавшейся перед ним зелёной поросли, стараясь уловить стволом момент появления зверя. Вот стебли трав стали раздвигаться, и он почувствовал под указательным пальцем тугое сопротивление спуска. Стебли наконец раздвинулись, и… между ними появилась чёрная морда, такая знакомая и родная.

Это был Тарзан. Но какой у него больной истощённый вид. Они встретились взглядами; пёс тихо и жалобно заскулил.

– Здрав… ствуй, Тарзан! – тонко и плачуще выдавил из себя Игорь. Это были первые его слова за несколько суток. – Что с тобой, миленький?

Не ступая на правую заднюю ногу, пёс кое-как доковылял до него, лёг и уткнулся носом в раскрытую ладонь. На левой стороне собачьей морды виднелся запекшийся сгусток крови.

– Э-э, да никак ты у нас ранен.

Погладив пса по голове, Игорь оглядел его и понял, что в Тарзана стреляли. Пуля попала под левым глазом и вышла за ухом, немного ниже его.

– Как же ты выжил, ненаглядный ты мой, а? Дай-ка посмотрю, что у тебя с ногой? Да она, голубчик, у тебя перекушена! Странно, что ты кому-то поддался, Тарзан. Стареешь, что ли? Вроде ещё рано. Ах, горемыки мы с тобой, горемыки! Меня тоже вот подранило, видишь, лежу, как бревно.

Игорь ещё погладил пса, хотел обнять его, но не смог.

– Вот видишь, дружочек, ни на что я не годный.

Так они лежали рядом весь остаток дня и всю ночь.

Под утро пошёл дождь, и возле ели образовалась довольно большая лужа. Пёс поднялся, полакал из неё и вернулся к хозяину. От дождя шерсть его стала мокрой, но он не отряхнулся – даже на это у него не было сил. Игорю нестерпимо хотелось пить, и он губами стал собирать влагу, задержавшуюся на шкуре собаки.

Дождь продолжался несколько часов, лужа увеличилась в размерах – вот она, рядом, чуть ли не рукой достать; Игорь надеялся, что высохнет она не скоро.

Прошли ещё сутки. Жажда мучила всё сильнее. Он поглядывал на лужу и думал только о том, как до неё добраться. Игорь высвободил ремешок, свисавший с горловины рюкзака, и привязал конец его к открытому горлышку фляжки. Зажав свободный конец, сделал бросок. Но фляжка не долетела до воды – слишком слабым вышел замах, да и ремешок был явно коротковат.

Кажется, диаметр лужи сократился и глубина её уменьшилась. Игорь хотел облизать губы, но заново одеревеневший язык словно присох к нёбу. Тарзан же пил, сколько хотел. Пёс чувствовал себя гораздо лучше. Несколько раз он покидал своего хозяина, отсутствуя не меньше чем по часу. Сейчас он дремал рядом, положив голову на передние лапы. Игорь помял ему правое здоровое ухо и перевёл руку на шею… И тут его осенило.