Надо было определиться с маршрутом.

Про депо он знал, что там тупик и провал в Неведомое.

Про речку не знал вообще ничего. Если там такая же обстановка, как на перегоне от шлюза до руддвора, с провалами и водоворотами, в одиночку будет пройти либо очень непросто, либо не пройти вовсе.

Раздумывал Вадим недолго и в итоге решил вернуться на маршрут Мусаева.

Правда, Гвоздь сказал, что там обвал… Но стоит ли теперь верить этому заочно дохлому ублюдку?

– Вот забавно будет, если ты не соврал, хрюндель вафельный, – пробурчал Вадим, разгоняя дрезину. – Тогда точно придётся в одно лицо форсировать речку…

Проезжая станцию, Вадим даже не притормозил. Только помахал открытой двери кафе, как старой знакомой.

– Эй, там – я до сих пор жив и даже не в рыжиках! Привет от Гвоздя с Корсаром…

Гвоздь таки соврал. Не было там обвала.

Перегон был всего один, километра в полтора. Три стрелки на схеме Мусаева указывали только направление, а не разбивку на фрагменты маршрута.

На перегоне было три равнозначных перекрёстка, все их Вадим проскочил без остановки, выполняя посмертную директиву старшего товарища: двигаться по прямой, никуда не сворачивая.

Двигался по прямой, ругал себя последними словами и приносил страшные клятвы, веря в тот момент, что исполнит их неукоснительно.

– Никогда не греть тушёнку в походе! Никогда! Она воняет за километр, и на огонёк заглядывают всякие дрянные гвозди… Никогда не доверять посторонним! Никогда не отклоняться от маршрута! Сказано – прямо, значит, прямо, всё остальное суть ересь и рыжики…

Добравшись до юго-восточной станции, Вадим при помощи ручной «стрелки» загнал дрезину в отстойник и поднялся на платформу.

В трёхпутном отстойнике, похожем на небольшое депо, стояли три дрезины и мотовоз. Никто это дело не охранял, людей видно не было.

Наружная дверь шлюза была гостеприимно распахнута настежь. Плафоны присутствовали, но не горели. Очевидно, здесь электроэнергию экономили с особым пылом. На всех остальных станциях жилых секторов, где довелось побывать, хоть что-то, да светило.

Вадим вошёл в шлюз и постучал кулаком по бронестворкам, прикрывающим бойницу.

Створки нехотя, с недовольным скрипом, приподнялись, в бойнице возникли два лица. К каждому лицу в комплекте прилагался ствол. Судя по калибру, это были дробовики.

– Фонарь опустил, – скомандовал правый.

Вадим опустил луч в пол.